Эндрю Гарв - Дальние пески

Мы пообедали в ресторане под обстрелом любопытных взглядов. Кэрол едва ли замечала их, но я чувствовал себя неуютно. Расплатившись по счету, мы немедленно отправились в Пепельный Берег. Я забрал из магазина ключи от дома, и мы смогли войти внутрь. Здесь все было так же, как и десять дней назад, никто за это время сюда не заглядывал. Для меня это место было полно привидений, но Кэрол и на этот раз оказалась нечувствительной к атмосфере — она настроилась на поиски и сразу же начала перебирать вещи Артура. Мне ничего не оставалось, как присоединиться к ней.

Вести поиски оказалось несложно. Артур был человеком методичным, и большая часть его личных вещей и бумаг была аккуратно сложена в комнате, которую он использовал как кабинет. Было там несколько папок с корреспонденцией и счетами, мы разделили их между собой и внимательно изучили. Кэрол занималась этим с мрачной сосредоточенностью, я же вскоре обнаружил, что мое внимание рассеивается, по тому что там не было ничего, что могло бы представлять малейший интерес. Я посмотрел паспорт Артура. Он был как новенький, и, судя по визам, его использовали только дважды: три года назад для поездки во Францию и совсем не давно — на Канарские острова, где он провел с Фэй медовый месяц. Никаких финансовых документов или страховых полисов мы не обнаружили. Их он хранил либо в банке, либо у Хэмилтона. Кэрол нашла его свидетельство о рождении, в котором значилось, что он родился в 1934 году в Лютоне, там же хранились два свидетельства о браке. Целый шкаф был забит фотографиями его собственной работы — некоторые в альбомах, некоторые просто так, вразброс. Мы все их просмотрели, но ничего особенного заметить не смогли. Единственной фотографией в рамке был портрет Фэй, стоящий на его письменном столе.

— Джеймс, — сказала вдруг Кэрол, — ты обратил внимание, что здесь нет ни одного снимка его первой жены?

Я пожал плечами.

— Разве это удивительно? Он был человеком чувствительным.

— Да нет же, я и не ожидала увидеть ее фотографию на стене. Но ведь он должен был хранить хотя бы один снимок в личном архиве!

— У него с нею были связаны страшные воспоминания, — сказал я. — Возможно, он хотел начисто стереть это из памяти. И при таких обстоятельствах это, кстати, вполне естественно.

— Естественно?.. Не думаю. Не могу поверить, чтобы мужчина порвал и выбросил все до единой фотографии девушки, которую он любил, только потому, что произошел трагический несчастный случай. Он бы положил их подальше на полку, начал бы новую жизнь, но все равно они были бы где-то здесь…

Я начал просматривать книги, которыми были уставлены полки по стенам. Их было много, на самые разнообразные темы — фотография, орнитология, общая медицина, психология. Однако ничего особенно примечательного в глаза мне не бросилось. Я снова почувствовал, что не могу сосредоточиться. Пока Кэрол продолжала рыться в содержимом письменного стола Артура, я открыл дверь стенного шкафа и обнаружил за ней тесноватую, но уютную темную комнату фотолаборатории. Оттуда я попал на чердак и постепенно обошел весь дом. Не могу сказать, чтобы мне это хоть что-нибудь дало. Единственный вывод, который напрашивался после всех поисков, заключался в том, что мы и без того знали: Артур был умным, сентиментальным, аккуратным человеком без дурных привычек, который вел насыщенную жизнь и чья привязанность к жене была безгранична.

Я вернулся в кабинет и увидел, что Кэрол склонилась над тонкой папкой из черной кожи.

— Джеймс, — позвала она, — иди сюда, взгляни-ка…

— Что это? — спросил я.

— Банковские ордера Артура… Посмотри, какие суммы он снимал наличными. По моим подсчетам, больше двадцати тысяч фунтов за последние четыре месяца.

— Неужели?

Это действительно выглядело странно. Я подошел к столу, и она показала мне бумаги. Четыре чека были выписаны им на самого себя с интервалами в четыре-пять недель. И сумма каждого была немного больше, чем предыдущего. Я стал соображать, зачем могла Артуру понадобиться такая куча наличных денег… И почти сразу все понял.

— Ну конечно! Он же ходил на торги. Без денег там делать нечего.

— Но разве мог он потратить так много?

— Вполне. По крайней мере, мне кажется, что в его коллекции попадаются очень дорогие вещи.

— Четыре аукциона за четыре месяца… Не многовато ли?

— Пойми, он был настоящим энтузиастом этого дела. Кэрол медленно перелистала бумаги.

— Посмотри, до апреля он таких крупных сумм не снимал. Разве он не ходил на аукционы и раньше?