Эндрю Гарв - Дальние пески

Рэмсдены прогуливались по вершине скалы, возвышающейся над бухтой, которую местные жители называют Губой Дьявола, когда миссис Рэмсден поскользнулась и головой вниз упала в море. Рэмсден бросился бегом вниз и, несмотря на то что не умеет плавать, кинулся в воду в отчаянной попытке спасти жену. Море было бурным, и, прежде чем он смог прийти ей на помощь, она исчезла в пучине. Сам мистер Рэмсден с большим трудом выбрался на берег в состоянии полного изнеможения. Тело миссис Рэмсден до сих пор не найдено.

Мистер Рэмсден, который временно служит в министерстве сельского хозяйства, является сыном мистера Джорджа Рэмсдена — президента компании «Джозеф Грантли лимитед», производящей сельскохозяйственную технику. Миссис Рэмсден была единственной дочерью Эрнеста Пэшли из усадьбы Олд-Стоунз в Бриджпорте».

Мы просмотрели последующие номера, чтобы проверить, не было ли у истории продолжения. В выпуске за 12 — е число нам попалась коротенькая заметка, в которой говорилось, что тело миссис Рэмсден было выброшено на берег. Еще двумя днями позже «Мейл» опубликовала стандартный отчет о судебном разбирательстве. Заключение присяжных гласило: «несчастный случай», а председательствующий в своем выступлении отметил мужественные действия Артура и принес ему свои соболезнования.

Кэрол переписала в блокнот все упомянутые в газетах имена и адреса и закрыла подшивку.

— Да, не густо, — сказала она со вздохом.

— Ты ожидала большего?

— Ничего я не ожидала. Я ищу — вот и все. И это только начало…,

— Значит, ты собираешься продолжать поиски?

— Да, — ответила она, — и хотела бы, чтобы ты мне помог… Но даже если ты откажешься, я буду продолжать одна…

Утративший последнюю надежду готов на все — именно в таком положении я оказался. У меня не оставалось сомнений, что, если не случится чего-то важного, что в корне изменит ситуацию, наш брак с Кэрол неизбежно потерпит крах. Наши отношения уже сейчас скорее напоминали домашнюю холодную войну, нежели нормальное общение любящих супругов. Я чувствовал, что окончательная и непоправимая ссора может вспыхнуть в любой момент. Я не мог допустить этого, не исчерпав прежде всех возможностей спасти положение. Поэтому, хотя я и не ждал от этого ничего путного и не очень-то понимал, что движет Кэрол, я решил помогать ей в ее добровольном расследовании. Я как мог пытался утвердить в себе веру, что она не притворяется, а действи тельно искренне надеется что-то найти, что она делает это, чтобы спасти нашу семью, нашу любовь, а не те материальные блага, которые я ей дал. В том же случае, если она всего лишь пытается выиграть время, чтобы подбросить мне какую-то новую соблазнительную теорийку, то у нее, конечно, ничего не выйдет, но только хуже от этого уже не будет никому. В тот вечер я сказал ей, что я полностью в ее рас поряжении… Она сухо поблагодарила меня и отвернулась, чтобы скрыть набежавшие слезы.

В течение последующих нескольких дней мы методично листали страницы жизни Артура Рэмсдена, стараясь выяснить, кто и по какой причине мог решиться убить его. Поначалу дело шло туго, так мало было нам о нем известно, но факты, почерпнутые из газетных столбцов, помогли немного продвинуться вперед. Свой довольно-таки шаткий теперь дипломатический статус я беззастенчиво использовал, чтобы получить доступ к тем людям, которые были нам нужны. Мы побеседовали с его бывшим куратором и преподавателями в Кембридже, с чиновниками, которые знали когда-то Артура по министерству сельского хозяйства, а также с великим множеством работников компании „Грантли". Через Джона Хэмилтона нам удалось установить адрес фермы, которой Артур владел в свое время в Девоншире. Мы съездили туда и расспросили нескольких его бывших соседей. На обратном пути мы заехали в Бриджпорт, разыскали усадьбу Олд-Стоунз и поговорили с матерью Вероники Пэшли, теперь уже вдовой. Это было трудное расследование, в котором нередко возникали щекотливые ситуации, а иногда и совсем уж не приятные эпизоды, поскольку почти все знали о трагедии в Норфолке и рекомендоваться сестрой Фэй — значило рисковать, нарваться на откровенное недоброжелательство. Порой, чтобы получить на свой вопрос хоть какой-то ответ, нам приходилось делать прозрачные намеки, что в этом деле, мол, не все тан просто, что иногда вызывало интерес, но чаще — издевательский скептицизм. Бывало, правда, что трагедия сестры Кэрол пробуждала сочувствие к ней, и тогда люди были к нам добры. Когда прошла неделя непрерывных расспросов, мне стало казаться, что я теперь досконально знаю все о жизни Артура Рэмсдена и что больше узнать просто невозможно. И, как я и думал, ничего существенного нам раскопать не удалось.