Владимир Безымянный - Загадка акваланга

— Что могу — сам сказал, — грубо перебил майора Сербаев. — И добавить мне нечего. Я не убивал и не воровал. И оставьте вы меня в покое! Без вас тошно.

— Вы хорошо подумали?

— Лучше некуда.

— Жаль… Смотрите, потом некогда будет вспоминать. Не все ошибки поправимы, — майор встал и вышел из кабинета. Даулет поплелся за ним.

В то время, когда майор беседовал с Сербаевым, Куфлиев в кухоньке, наспех прибранной женщинами, допрашивал Лукова. Михаил Петрович, сама благожелательность и готовность, обстоятельно отвечал на все вопросы. Правда, за его искренность трудно было поручиться.

Исповедь его, если отбросить не относящееся к делу, сводилась к следующему:

— Все, связанное с матрицами, лежит на мне. От изготовления до использования. Работы, в общем, по горло… Получаю пятьсот. Мне по-стариковски — и желать большего не надо. Вам, как своему человеку, откроюсь: иногда по старой памяти обращаются знакомые — сделать матрицу-другую. Патентщики, кооперативщики… Станок здесь нормальный, сетка есть, времени хоть пруд пруди, а хозяевам без разницы, лишь бы свою работу успевал делать… Кто хозяева? Конечно, всеми делами ворочал Леонид Викторович. Но, по моему разумению, Ефим тоже был с немалыми деньгами. Но он в своем болоте ловил… К «швейке» совершенно никакого отношения. Флизелин?.. Похоже, и доставал, и доставлял, а как, что — ей-богу не знаю. Я стараюсь в чужие дела не лезть, потому и с законом в ладу… Фришман?.. Думаю, долю получал полную. Но везде подставлялся. Как же — председатель! Он и нужен был Ачкасову как ширма… Связи, люди — все шло через Леонида Викторовича. Ему. верили. Было, было в его особе нечто притягательное… Он и меня сюда взял… Даулет недалеко от нас, работяг, ушел. Возит сумки на реализацию по магазинам, разбрасывает по базарам, раньше и сам стоял, торговал… В основном, здесь крутится, на производстве. Работать горазд. Хороший помощник, компанейский парень, веселый. От рюмки, сами были свидетелем, не отказывается… А, так это другой вопрос. Как пошли салфетки тысячами, товар в этих гнилых хоромах стал скапливаться. Начали они между собой грызню: мол, надо по ночам сторожить, чтобы, упаси бог, не обокрали. У какого-то их знакомого и продукцию, и сырье вывезли — вот они и переполошились… А здесь места, сами видите, глухие. И чужих не надо, свои урки под боком… Вот и стали ночевать здесь по очереди. И меня пытались припречь. Дескать, если что, то и весь инструмент накроется. Я — ни в какую… А потом председатель вошел во вкус. Его от ночных дежурств стало палкой не отогнать. Повадился со шлюхами производство охранять. И жене есть что сбрехать, мол, завал на работе… Я как-то случайно с приятелем проезжал мимо, уже за полночь, и специально остановился. Дай, думаю, полюбопытствую. Подтянулся, глянул через забор. Свет горит, музыка играет. Девка какая-то вывалилась из дома в чем мать родила, будка-то, вон, на улице… Что?.. Не надо подробностей?.. Понятно. Блуд, короче… Даулет тоже не дурак погулять, но он больше по части выпивки… Девчата?.. Вы зря на них время тратили. Они абсолютно ни при чем. Что приказывали, то и делали: рисунки накатывали, сумки сшивали, ручки вставляли и все в том же духе… Председатель забирал готовое, а бухгалтер, царство ему небесное, спасибо, успевал сам с бумагами управляться. Он почти сюда и не наведывался. А Даулет… Да вот он, Даулет…

В кухню вошли майор и Сербаев. За их спинами оживленно толпились работницы с влажно блестящими от спиртного глазами. Похоже было, что известие о смерти безразличного им Юлеева не особенно их взволновало.

— О!.. Да вы тут надымили, — покрутил носом Даулет. — У нас на производстве не положено, — заметил он. — Да уж ладно!.. Петрович, раз так — гони сигарету, а то от разговоров голова трещит, а без курева — уши пухнут…

Идя к машине, майор и капитан жмурились от дневного света, словно полдня просидели в погребе.

— Ну и шарашка! Не возьму в толк, как здесь можно выколачивать такую прибыль? — пожал плечами Корнеев, запуская движок стареньких «Жигулей».

Недавно перебранный, мотор с первого включения заработал ровно и мощно. Куфлиев недовольно сопел, ворочаясь на сидении — куда-то запропастилась пряжка ремня безопасности.

— А твое мнение, дружище? — повернулся к нему майор.

— Все элементарно. Если воровать у государства ткань, отстранить рабочих от дележа прибыли и вдобавок класть выручку в карман без уплаты налогов, то набегает прилично. А реализующие продукцию патентщики сами заинтересованы в строгой конспирации, так как продают якобы лично ими произведенный товар. Вся изюминка — в механизме хищения. А вот тут-то и получается, что флизелин воровать вроде и нет необходимости. Кооператив получал его у Юлеева на складе рулонами, а рулоны предназначались для упаковки деталей в Кульсарах, Надо срочно туда ехать и выяснить, как проходила загрузка «Камаза». Должны же найтись хоть какие-нибудь очевидцы. К нам, в Гурьев, на склад детали сдавались под контролем Юлеева, почти наверняка участвовавшего в хищениях. Уверен, что на них не было никакой оболочки… Таким образом, государство теряло дефицитный материал и оплачивало несделанную работу.