Аркадий Карасик - Игра на выживание

— Вижу — вспомнил, — удовлетворенно промолвила Клавдия Сергеевна. — Успокойся, Коломин нужен мне не для удовлетворения женских потребностей. Для бизнеса. Какого — не скажу, не допытывайся. Коммерческая тайна, причем — не моя… Так знаешь ли ты бизнесмена или не знаешь?

После заверений жены в том, что она разыскивает некоего предпринимателя не для любовных шашней, оскорбительных для мужа, Иванов приободрился. Остальное, в том числе непонятный бизнес жены, его не интересует.

— Приходилось слышать…

Федор Федорович, по обыкновению, хитрил. Автоматически он перенес привычку прятать откровенность с думских сражений на свою семью. Открываться первым — опасно, ибо тот, кто открыт, рискует оказаться в нокауте.

Коломина он знал отлично. Мало того, бизнесмена и депутата связывали дела чисто коммерческого плана…

Однажды по заданию своей парламентской фракции Иванову довелось присутствовать на заседании комиссии по приватизации. Обычная болтовня, сдобренная высокопарными выражениями о заботе по отношению к малоимущим, социальной защите и так далее. Члены комиссии и гости мирно дремали или метали с трибуны остро отточенные стрелы в политических противников.

Ничего интересного.

Во время перерыва, когда большинство участников совещания лениво покуривали в вестибюле, к депутату подошел моложавый, черноволосый человек. По-спортивному подтянут. Глаза — острые, пронизывающие. Губы припухшие — сладкоежка, не иначе…

Представился. Предприниматель Коломин.

Предложил закурить. Иванов не курил — берег пошатнувшееся в последнее время здоровье. По вестибюлю расхаживал от нечего делать. Не сидеть же в опустевшем зале, разглядывая лепнину на потолке?

— Завидую вашей силе воли, — поклонился господин. — При нынешней напряженности еще и не курить — с ума сойти недолго… Настаивать не буду — не хочу стать виновником вашего грехопадения.

Надо же так выразиться — грехопадение! Не мешает это новое словечко включить в свой арсенал. Авось, пригодится.

Разговорились. Коломин рассыпался в комплиментах. Депутаты не представляют себе, как много делают для общества! За их непомерно тяжкий труд мало награждать орденами — памятники при жизни нужно ставить!

Иванов скромно вздыхал. Да, труд невероятно тяжел. Не зря народные избранники так часто болеют. Законодательное творчество, которому они отдают все свои силы, — единственная опора власти, гарантия надежности в стране…

— Я просто не нахожу слов для возмущения!

Такие труженики получают столь малое вознаграждение за каторжный труд! Подумать только,

— Вы правы. Депутатская зарплата позволяет едва сводить концы с концами…

Федор Федорович снова вздохнул. Демонстративно вытащил из кармана пробирку с валидолом. Разговор пришлось прервать — участников совещания пригласили в зал.

Иванов не был наивным человеком, скорее наоборот, жизнь научила его проницательности и хитрости. В искренность бизнесмена он не поверил. За ней, конечно, скрывался тонкий расчет. Но какой? Что хочет получить Коломин от депутата, не владеющего властными полномочиями, не имеющего права разрешить либо запрещать? Протащить через Думу выгодный для предпринимателя закон? Но ведь Иванов имеет всего-навсего один голос, который охотно уступит — не бесплатно, конечно. Но что это даст? Внутреннее удовлетворение? Оно, по нынешним временам, не что иное, как блеф, не стоящий ни рубля.

Добрых полтора часа Федор Федорович мучился сомнениями. Он не слушал выступающих, не вникал в суть разбираемых вопросов. Копался в догадках и соображениях, будто нищий пенсионер в мусорном ящике. Так что же понадобилось бизнесмену от скромного депутата?

Во время очередного перерыва выяснилось.

Период сладкого славословия и разбрасывания мишуры комплиментов, похоже, завершился. Коломин перешел к главному — к просьбе.

— Прямота при общении — основная черта моего характера, — проинформировал он. — Поэтому прошу не обижаться. У деловых людей, к числу которых я отношусь, нет времени на намеки и полу откровенности… Мне нужна ваша помощь.

— Искренность — моя гордость и беда, — привычно сам себя похвалил депутат. — Поэтому обида — глупейшая несуразица… Только представить себе не могу, чем я так вас заинтересовал… Скромный депутат Думы, не больше…

— Зря вы так принижаете свои способности и возможности, — снова блеснул изящным комплиментом бизнесмен. — Слово депутата, вовремя сказанное, стоит немало…