Аркадий Карасик - Месть авторитета

Я насторожился. Интересно, что он сейчас скажет «такелажнику»? Ведь Гошев обязательно нацелил его на определенное отношение к подозреваемому…

— У вас дело идет на лад, но скорой выписки не обещаю. Опасаюсь рецидивов. Поэтому не торопитесь, соблюдайте все наши рекомендации…

Фарида начальник отделения обходит. Верный признак — с Мариам что-то произошло. Парень провожает врача тоскующим взглядом, но поворачивается к Гене с улыбкой на пухлых губах. Страдающей и радостной одновременно.

— Домой поедешь, да! С женой увидишься, с друзьями… Хорошо, очень хорошо! Хочешь, покатаю?

Гена согласно тянет руки. Фарид подхватывает его под мышки, приподнимает, придерживая ногой каталку. На лбу выступает пот, глаза щурятся, но губы по-прежнему раздвигаются в улыбке.

— Как же ты станешь жить без своего «дядьки», а? Покидаешь меня, царевич-королевич…

Алексей Федорович ни гу-гу. Дорого достается ему «привычное молчание, небось, внутренности, особенно, кишечник, корчатся от злости. Но Фарида он побаивается.

Мариам по-прежнему нет.

Иван отправился на персональный осмотр. Ему — через полчасика, мне — минут через сорок… удивительное совпадение. Остановился в дверях палаты и кинул мне предупреждающий взгляд. Будто спасательный круг утопающему.

Я понял и поднялся. Не потому, что боюсь утонуть — переживаю за парня, который отвечает за мою безопасность. Отвечать за других — страшно тяжелая ноша, не всякому она под силу. Поэтому не стоит зря травмировать Ивана.

При выходе из палаты Сидорчук снял свой халат, сменив его на «общественный». Синий.

— Сквозняки разгуливают по коридору, — объяснил он. — Главное для больных — избежать дополнительных болячек…

В кабинете начальника отделения, как я и предполагал, нас ожидает Гошев. Докторский халат — нараспашку, руки заложены под ним за спину. Уголок левого глаза нервно подрагивает.

Значит, произошло нечто из ряда вон выходящее. Таким Гошева я не упомню — всегда сдержанный, деловитый, по внешнему виду не разобрать, что его тревожит, что радует. А сейчас…

Неужели — несчастье с Мариам?

Решил не подгонять событий, не расспрашивать, не выпытывать. Николай сам все скажет.

Действительно, сказал. Но совсем не то, что я ожидал услышать.

— Семен Семенович, завтра вы выписываетесь из больницы. Машина заказана. Жена — в курсе.

Голос — приказной, строгий. Будто не я — генерал, а, наоборот, он. Но, кажется, ситуация такая, что акцентировать внимание на недопустимость подобного обращения не стоит.

— Почему такая поспешность? — ограничился я не самым умным вопросом. — Прежде всего, я еще не прошел всех назначенных мне процедур…

— Вас отвезут в госпиталь МВД. Там все согласованно, ожидает отдельная палата со всеми удобствами…

— Но я не желаю покидать это отделение! Привык к врачам, обстановке, нравится палата, чувствую — выздоравливаю… Нет, нет, Николай, ни в госпиталь, ни домой не поеду…

— Простите, но это — приказ начальника управления. Обстановка резко изменилась, существует реальная опасность… Это вы понимаете?

Я от души рассмеялся. Будто услышал свежий остроумный анекдот.

— Эх, ты, Коля-Николай… С кем говоришь? На своем сыщицком веку я столько раз сталкивался с разными опасностями, что тебе в дурном сне не приснится… Короче, выкладывай твою ситуацию, товарищ капитан. В отношении моей выписки решим позже.

Гошев остановился посредине кабинета. Опустил руки. Не зная, куда их деть, засунул в карманы брюк. Кажется, он немного отошел. Похоже, успокоился. Жесткие губы разошлись в скупой улыбке. Приглашающе кивнул на смотровую кушетку, сам устроился напротив, оседлав стул.

Чуть поодаль сел Сидорчук. Лицо серьезное, а глаза смеются. Как тебя, генерал, отделал наш капитан? Он такой: дашь прикусить палец — прощайся с рукой.

— Давайте, товарищ генерал, сначала послушаем наших подопечных…

«Генерал» — сказано подчеркнуто, без издевки и нерешительности — извинением за допущенную бестактность.

Магнитофон зашелестел, зашамкал беззвучно, пережевывая ленту, как беззубый старик корку хлеба… Время, пока «такелажник» и Сидорчук шли по коридору в туалет.

«Вон где оно, святое место!» — послышался голос Ивана. — «Гляди-ка, чисто, будто в сауне…»

Журчание.

«Ну, я свое отработал», — проинформировал Иван. — «Ты сядешь? Учти, ожидать не стану — спина побаливает, на перину просится… Самостоятельно доплетешься?»