Александра Маринина: Чувство льда

В этот день Нана радовалась всему: и тому, что Никита дома, и тому, что убийца Кати найден и можно больше не подозревать братьев Филановских, и тому, что Любовь Григорьевна совершенно неожиданно отозвала свое поручение найти автора подметных писем, потому что сама решила проблему. Ну, сама – так сама, головной боли меньше. И даже хмурой промозглой погоде Нана Ким радовалась – до того ей было хорошо!

Вечером пришел Антон, и Никита сразу втянул его в обсуждение только что показанного по телевизору боевика. Когда мальчика, не без труда, отправили спать, Антон стал собираться: Нана позволяла ему оставаться на ночь только тогда, когда сын уезжал.

– Не уходи, – попросила она.

– А Никита?

– Не уходи, – повторила Нана.

У нее было такое чувство, как будто она готовится выполнить прыжок, но не уверена, что сможет правильно приземлиться. Лед ненадежен, он может не принять конек так, как нужно, и она или «сядет» на зубец или на заднюю треть лезвия, или вообще не сможет сохранить равновесие на опорной ноге и упадет. Но пока что она еще разгоняется, еще выполняет подход к прыжку, и до момента толчка есть время, и можно передумать и не прыгать…

– Тоша, тебе не приходило в голову, что на мне можно жениться?

– Это можно кому-то конкретному или в принципе? – уточнил Антон.

– Конкретно – тебе. Или тебе такая идея кажется неконструктивной?

Все. Она выполнила толчок и взлетела в воздух. Пути назад нет. Сможет ли она приземлиться?

– По-моему, она всегда казалась неконструктивной именно тебе, – возразил Тодоров. – Ты же всегда стеснялась наших отношений, скрывала их. Я не делал тебе предложение, потому что не хотел, чтобы ты чувствовала себя неловко, ведь тебе пришлось бы мне отказывать, да еще и объяснять, что ты меня стесняешься. А что, тебя обижает, что я не пытаюсь на тебе жениться?

Обижает? Господи, ну что он такое говорит! Нана с самого начала сделала все для того, чтобы ему и в голову не приходило, что их отношения могут закончиться бракосочетанием. Она была не настолько цинична, чтобы выходить замуж без любви, а любила она Александра Филановского, а вовсе не Антона Тодорова. По крайней мере, она до последнего времени была в этом уверена. Хорошо, что вовремя опомнилась.

– Прости меня, Тоша, – она обняла Антона и прижалась к нему, – я была такой дурой, такой непроходимой, дремучей дурой… Я даже не понимала, как сильно люблю тебя. Я больше ничего ни от кого не буду скрывать. Хочешь, я завтра же напишу заявление и уволюсь из издательства, пойду работать в другое место. Хочешь?

– Зачем? – удивился Антон.

– Чтобы ты не был моим подчиненным.

– Да я и так на тебе женюсь, – рассмеялся он. – К чему такие жертвы?

Она разгруппировалась, уверенно коснулась льда передней третью лезвия и легко и красиво выполнила выезд. Она стряхнула с себя наваждение, имя которому – Александр Филановский, и к ней снова вернулось чувство льда.

Февраль – июль 2006 г.