Сьюзан Конант - Пес, который боролся за свои права

— Я не могу, Фейс. Занимаюсь поисками Клайда.

— Знаю. Поэтому тебе и стоит приехать. Белмонт совсем рядом с Кембриджем, вниз по Конкорд-авеню за Фреш-Понд. По адресу, который мне дала Фейс, находился желтый дом типа ранчо, с небольшим передним двором и длинной лужайкой позади, усеянной весенними цветами. Двор заканчивался у самого пруда Спай. Вода в нем слишком грязная для купания, но на вид он даже красив, особенно если смотришь на него, сидя за столом в эркере уютного желтого домика.

— Вот мы и дали объявление в газету, — сказала особа, чей рассказ, по мнению Фейс, я непременно должна была выслушать. Это была крошечная женщина с очень короткими и очень курчавыми темными волосами, которая раньше жила по соседству с Фейс и переехала сюда месяца два назад. Звали ее Линдой. — «Ласков, прекрасно относится к детям. Отдадим в хорошие руки». Ну и все такое. И все это сущая правда. Он действительно был очень дружелюбным и прекрасно ладил с детьми. Дети его обожали. Они и имя ему выбрали. Его звали Грувер. С «Улицы Сезам»?

— Да, — сказала я.

— Но все дело в аллергии. Наш педиатр категорически настаивал, чтобы мы избавились от Грувера, потому что Джерид не вылезал из простуды. Что нам оставалось делать? То есть я хочу сказать, что мы верили, будто виной тому аллергия. Педиатр очень известный, и мы ему вполне доверяли. И вот теперь мы узнаем, что он всем так говорит. Он просто не любит собак. Кошек он тоже не любит. И я узнаю, что он всем это говорит. Он не делал никаких анализов, просто сказал, что у ребенка аллергия.

— А другой врач нашел что-то другое?

— Аллерголог! Он проверил Джерида и выяснил, что у него нет никакой аллергии на собак.

— Но к тому времени, когда вы посетили аллерголога, Грувера у вас уже не было?

— Да. Но мы, конечно, пытались его вернуть.

— И?

— Мы просто сваляли дурака. Молодой человек, которому мы отдали Грувера, казался таким милым. Сказал, что его зовут Дейв Джонсон. Груверу он тоже понравился. Когда отдаешь собаку, рекомендательных писем не спрашиваешь.

Ах не спрашиваешь? А надо бы. Но я этого не сказала.

— Еще он говорил про свою ферму и про то, какое Груверу там будет раздолье. Сказал, что его прежняя собака умерла. Отчасти это было правдой. Мы так решили потому, что в задней части его машины лежала одна из тех загородок, какие обычно бывают в автофургонах. Он казался самым обыкновенным, славным рабочим парнем. Очень славным. Но когда мы попытались до него дозвониться, то оказалось, что такого просто не существует.

— Оказалось, что это телефон химчистки, — сказала Фейс.

— По-моему, он все выдумал, — сказала Линда. — Но эта химчистка в Садбери, где и его ферма, хотя никакого телефона на его имя там не числится. Адреса его у нас нет, но он назвал улицу. Мы и поехали. Это было три недели назад. Детей мы с собой не взяли. Ну, прежде всего, там нет никаких ферм, а просто дома. Мы останавливались, спрашивали о нем. В конец концов мы все выяснили. Ни о каком Дейве Джонсоне там никто даже не слышал. Тогда мы поняли, что это все равно что Джон Смит. Дейв Джонсон просто не существует.

— Я вам очень сочувствую, — сказала я. — В прошлое воскресенье у моего отца в Кембридже пропала собака. Я тоже не могу ее найти.

— Мы обещали детям вернуть Грувера. Не следовало этого делать.

— Как вы могли предполагать такое?

— Конечно не могли, — сказала Линда. — Я понимаю.

Мы с Фейс на несколько минут задержались на подъездной дороге перед домом Линды.

— Черт возьми, не понимаю, почему она мне не позвонила, — сказала Фейс. — Неделю-другую я подержала бы его у себя, пока выясняли, есть у ребенка аллергия или нет. «Отдадим в хорошие руки». Слыхала?

— Большинству ничего лучше просто в голову не приходит.

— А эта история с фермой?

— Да. Видимо, он и девушкам говорит, что хочет показать им свои офорты.

— И они, видимо, ему верят, — сказала Фейс. Она казалась скорее седой, чем блондинкой, и ямочек на ее щеках заметно не было. — Некоторые верят чему угодно. Линда далеко не дура, во всяком случае по большей части.

— Да, — сказала я. — Теперь она все поняла, не так ли? Мне очень жаль ее. Какой породы был Грувер?

— Большой, добродушный метис, — сказала Фейс. — Белый с большим белым пятном вокруг одного глаза. С белой кисточкой на конце хвоста. Знаешь, такой симпатичный и немного нелепый, как клоун. Они купили его за фунт. За фунт. А знаешь, как платят исследовательские лаборатории? Они покупают собак на фунты, словно мясо.