Игорь Зарубин - Привычка убивать

И смех и грех.

Он тоже настаивал на версии, что Худовский приставал к их Мартышке и даже хватал ее за уши.

Клавдия поняла, что все слова рокеров надо переводить на русский, поэтому спросила и про мартышку и про уши. Оказалось, что это снова девушка, которую хватали, извините, за груди.

— Да почему же — уши? — недоумевала Клавдия.

— Висят, как у спаниеля, — покраснев, буркнул Васенька. Нет, краснеть они еще умели.

Как из сумасшедшего дома вышла Клавдия из райотдела. Как ни странно, настроение ее улучшилось. Во всяком случае, смешного она узнала много.

С покоем в душе подумала, что ее-то Ленка совсем другая. Значит, не вся молодежь — эти двое.

Но потом вспомнила, как однажды застукала собственную дочь под сильным наркотическим дурманом, сердце сжалось.

У Васеньки на груди болтался крестик с распятым Христом. Выведет ли Он пацанов и девчонок из этого болота и мрака?

Оставалось только надеяться.

И еще Клавдия поняла, что о политических мотивах в этой драке и говорить не приходится…

Игоря не было, зато, как только Клавдия вошла в кабинет, откуда ни возьмись — Левинсон.

— Так-так-так! Уже вся прокуратура гудит — у Дежкиной младенец — не в мать, не в отца, а в заезжего молодца! Нашлись родители?

— Нет, наоборот, все пропали в одночасье. Бабушка вот только — за воспитание собственного внука денег просит.

— Так-так-так! Кстати о птичках, — поднял вверх палец пресс-секретарь. — У Семенова дело по притону, не слыхала? Ну что ты — обхохочешься! Сидят, представь себе, наркоманы, накачались до одури. И одна девица решила, что уже может летать. Вот она рвется выпрыгнуть в окно, а хозяин еще понимает что-то, удерживает ее. Решил, что, если он ее догола разденет, ей стыдно будет в окно выпрыгивать на улицу. Согласись, своя логика в этом есть. Но девушка окончательно стыд потеряла — хочу, дескать, летать. Тогда хозяин ее веревкой за ногу к батарее привязал и вернулся к друганам. Не успели они еще «косячок» забить, как слышат вдруг звон разбитого стекла: девицы нет, обратно в разбитое окно только обрывок веревки залетает. Подбежали — на асфальте никого, значит, уже нашли «птичку». Ну, вмиг протрезвели все. Дрожат, шугаются, как вдруг звонок в дверь. Хозяин понимает, что уже за ним пришли, на негнущихся плетется к двери, а там — два алкаша. Держат под руки эту девицу и говорят — вернете нам бутылку, отдадим девицу.

Клавдия серьезно кивала, словно слушала Левинсона.

— А оказалось, — продолжил пресс-секретарь, — что этажом ниже эти самые алкаши с трудом наскребли на бутылку, только успели поставить ее на стол и сесть, как окно разбивается и прямо на стол падает с неба голая девушка. Сносит, естественно, все со стола и лежит такая соблазнительная, только кое-где поцарапанная. Но алкашам было не до секса, они девушку вернули, а поскольку наркоманы им вместо портвешка какое-то «Чинзано» на радостях сунули, алкаши возьми и пожалуйся участковому. Тот притончик-то и накрыл.

К концу своего повествования Левинсон уже просто задыхался от смеха. Клавдия тоже поневоле улыбалась, хотя соль истории до нее не дошла. Совсем о другом она сейчас думала.

— Нет, ну ты представляешь? — хохотал Левинсон.

— Представляю, — кивнула Клавдия, — только я не поняла, почему — кстати?

— Что почему — кстати, — осекся Левинсон.

— Ну, я тебе рассказала про Витю Кокошина и его бабушку, а ты сказал — кстати…

— Правда? — задумался пресс-секретарь. — Странно. А кстати…

Дверь распахнулась так, словно в нее сейчас войдет целая рота солдат. Но вошел один Игорь. А вид у него был как у целого полка. Очень значительный.

Левинсон не закончил свою мысль. Но тут же нашел новую.

— Так-так-так… Что-то случилось невероятное. Игорь поймал Брынцалова, спекулирующего трамвайными талончиками, да? Нет? Зюганов оказался женщиной? Тоже нет? Наверное, Лужков сносит Кремль, чтобы построить оптовый рынок. Ну, тогда я не знаю…

— Я расследую убийство, — высокомерно пропустил шуточки мимо ушей Игорь.

— Сочувствую, — сказал Левинсон. — Ну ладно, ребята, мне пора.

Левинсон испарился, а Игорь долгим взглядом сверлил Клавдию, пока не произнес:

— Сейчас не до обид, Клавдия Васильевна.

— Может быть, — пожала плечами Дежкина.

Игорь еще помолчал:

— Ну ладно, извините, я не нарочно, — наконец выдавил он.

— Забудь, — тут же смягчилась Клавдия.

Игорь облегченно вздохнул и затараторил:

— А мне в самом деле убийство досталось. Женщина. И знаете где, в Воронцовском парке. Ну! Там же церковь та самая!