Питер Чейни: Ядовитый плющ

Она ничего не ответила, а он отбросил окурок и достал другую сигарету. Все это время он смотрел на меня из-под полуопущенных ресниц.

— А почему бы вам, дружище, действительно не заниматься только своими собственными делами и не лезть в чужие? Между прочим, кто вы такой?

Я улыбнулся ещё шире.

— Мое имя Райс, из Мэзон Сити, штат Айова. А пришел я сюда потому, что мой приятель Джерри Тартан, репортер обещал представить меня этой даме. Он совсем было собрался это сделать, как вдруг вспомнил, что у него где-то деловое свидание. Он ушел, а я подумал, почему бы мне самому не представиться этой очаровательной даме. — Я взглянул на нее. — Хэлло, как поживаете, детка?

Она взглянула на меня и заговорила. Забавно, но мне никогда в жизни не приходилось встречать, чтобы у красивых женщин голос гармонировал с их лицом и фигурой. Но Карлотта представляет собой приятное исключение, которое, кстати, не подтверждает никакого правила. Голос у нее такой же красивый, как и лицо. Он как малиновый сироп, но зато выражение ее глаз никак нельзя сравнить с сиропом. Я ведь, кажется, говорил уже вам, что глаза у нее очень красивые, но посмотрели бы вы на них сейчас: это сверкали два огромных зеленых огня.

— Я очень рада познакомиться с вами, мистер Райс, — сказала она, — но, мне кажется, сейчас не очень подходящее время для завязывания знакомства. И, пожалуй, вам самому следует ответить на ряд вопросов вместо того, чтобы задавать их нам, — она повернулась к парню, сидящему в углу.

— Я видела этого молодого человека; Руди, — заметила она. — Я все время следила за ним, пока исполняла свою песню. Я видела, как он подошел сзади к столу Вилли, и, думаю, ему должно быть что-нибудь известно об убийстве.

Руди взглянул на меня и улыбнулся.

— Может быть, ты и права, — сказал он. — Думаю, что копы с большим интересом побеседуют с вами, мистер Райс. В свою очередь теперь я улыбнулся ему.

— О'кей, — согласился я. — Я не возражаю. Но только, знаете, вообще-то не так-то и легко пришить дело. Если вы действительно застрелили парня, у вас обязательно должен быть револьвер, а револьвер — это такая штука, которую я никогда с собой не таскаю. Ведь он иногда может выстрелить, даже из кармана… и убить кого-нибудь. Слушайте, бэби, — продолжал я, — если говорить о том парне, что лежит сейчас танцзале, то, мне кажется, его убил человек, стоявший на пороге маленькой дверцы, ведущей в кулисы, — я улыбнулся еще шире. — Между прочим, интересно, а у вас есть револьвер?

Он встал.

— Слушай, — начал он более сурово. — Давай мотай отсюда! Никто не приглашал тебя сюда и ни у кого нет никакого желания разговаривать с тобой. Проваливай, а то будет плохо! Конечно, если копы зададут мне какие-нибудь вопросы, я им охотно отвечу, а если посторонние лица будут продлять излишний интерес к этому событию, то ведь легко можно заработать славный удар по морде. Я помахал шляпой в сторону дамы.

— О'кей, детка, — сказал я. — Мистер Райс не такой парень, чтобы совать свой нос туда, где его не желают. Пока! Как-нибудь увидимся. И, пожалуйста, не задумайте со мной то, чего я сам бы с собой не сделал.

С этой милой шуткой я повернулся и через маленькую дверцу оказался снова в танцзале, — где все еще царили шум и суматоха. Лейтенант и четыре работника Отдела убийств активничали, задавая обычные в таких случаях вопросы, и как только я появился в зале, лейтенант, чье имя оказалось Ресслер, сейчас же сцапал меня и начал настойчиво допрашивать. Очевидно, Джо Мадригал или какие-нибудь другие ребята видели, как я потихоньку пробирался к столику Вилли-Простофили, и, по всей вероятности, они считают меня убийцей.

Лейтенант довольно грубо наседал на меня, но я посоветовал ему успокоиться, потому что, если он обвиняет меня в убийстве, то пусть сначала покажет револьвер, из которого я мог убить, а вот если он будет задавать вопросы вежливо и спокойно, может быть, я ему кое-что скажу.

Тогда он спросил меня, где я был. Я ответил, что уходил для того, чтобы перекинуться парой словечек с мисс Карлоттой, потому что это очень красивая дама, такие не очень-то часто встречаются, особенно в Мэзон-Сити. Я также указал ему на маленькую дверь сбоку эстрады и сказал, что Вилли-Простофилю легко мог убить человек, вышедший из этой двери, так как она была в темноте во время исполнения Карлоттой песни.

На это лейтенант сказал, что когда ему понадобится мой совет, он ко мне обратится. На это я опять огрызнулся, сказав, что мне-то собственно безразлично, но что я очень люблю читать детективные романы и понимаю, что к чему.