Питер Чейни: Ядовитый плющ

Я прошел по комнате и вышел через балконную дверь, мне не хотелось проходить по коридору, так как ребята могли подумать, что это Харбери стрелял в меня.

Я оказался сзади дома и обошел его с правой стороны, Грузовик все еще стоял у входа.

Когда я подходил к нему, из дома послышался выстрел. Харбери сдержал свое слово и застрелился, что, по-моему, было очень умно с его стороны. Около дома никого не было, за исключением того парня, которого я огрел револьвером. Он лежал все там же, витая в сладких сновидениях, навеянных на него моим ударом. Машина так и стояла с не выключенным мотором.

Я впрыгнул в кабину, включил скорость и выехал за ворота. Я проехал по Ботлей Род к тому месту, где свернул серый кадиллак Карлотты, потому что настало время побеседовать с Руди и Карлоттой, они, вероятно, уже заждались меня.

По-моему, после того, как золото было перевезено в Плейс Плайс, Харбери должен был бы пойти к Руди и договориться с ним о дальнейшей его судьбе. И вот, по-моему, что они должны были бы сделать: Харбери, получив золото, немного отсиделся бы у себя в Плейс Плайс, пока шум вокруг кражи немного поутихнет. И тогда он зафрахтовал бы здесь для себя какое-нибудь судно, погрузил бы на него золото и отправил в то место, которое было у них заранее запланировано.

Я медленно ехал по шоссе, и меня догнала полицейская машина. Я показал копу свое удостоверение и сказал, что машина до краев нагружена золотом, пусть он о ней позаботится. Я также спросил его, где находится Херрик, и коп пообещал проводить меня к нему.

Проехав две-три мили, мы свернули налево. Там, среди группы деревьев, спряталась полицейская машина и около ее капота стоял Херрик. Сквозь деревья виднелась задняя стена дома, в которой Руди, Карлотта и вся их компания ожидала моего визита.

— Кажется, ты неплохо проводишь сегодняшний вечер, Лемми? — улыбнулся он мне. — И, по-моему, ты на сей раз просто используешь меня в качестве работника окружного бюро поручений. Может быть, ты все-таки посвятишь меня в то, что происходит?

Я коротко рассказал ему обо всем и сказал, что если он разрешит мне еще с полчаса вести игру на свой страх и риск, мы непременно сегодня же покончим с этим делом.

Он понял, что иного выхода нет. Он отлично понимает, что если это дело вести официальным путем, мы ничего не добьемся.

Но мне с большим трудом удалось уговорить его отпустить меня к Руди одного. Только после того, как я объяснил ему, почему именно я хочу пойти туда один, он сказал «О'кей».

Мы договорились, что три полицейские машины окружат дом Руди. Две из них примерно в четверти мили вниз по шоссе, а третья машина — машина Херрика, будет прикрывать дом сзади.

Он дал мне полицейский свисток, и мы уговорились, что когда я начну наигрывать на нем веселенькие мелодии, копы немедленно ворвутся в дом и сделают все, что положено.

Он немного проводил меня.

— Я не должен бы разрешать тебе так рисковать, Лемми, — сказал он. — Но я знаю, что ты страшно упрямый парень, и может быть, действительно тебе виднее, как надо поступать! Но мне будет очень тяжело, если вдруг этот самый Сальтьерра задумает поупражняться в стрельбе, использовав тебя в качестве мишени.

Я посоветовал ему не говорить глупостей. Ведь Руди неизвестно, что его дом окружен полицией; ему также не известно относительно судьбы Харбери, и если я к нему заявлюсь, он подумает, что я просто клюнул на приманку Карлотты и заявился к ним в одиночку, и тогда, если мне улыбнется счастье, я выполню свой план.

Правда, надо сознаться, у меня самого на сердце кошки скребли, потому что я знаю: Руди — очень жестокий парень и он здорово рассердился на меня. Очень возможно, что увидев меня, он сначала выстрелит, и только потом, так сказать, под занавес, удостоит своей беседой.

Но я всегда верил, что риск — благородное дело.

Под прикрытием деревьев я пробрался к дому, но пошел не в главный вход, а решил поискать, нет ли где-нибудь входа для прислуги. Дом был погружен в темноту, и если бы я не знал, что меня там ожидает целая компания, можно было бы подумать, что в доме никого нет.

Обходя дверь, я увидел балконную дверь. Поработав перочинным ножиком минуты три, я справился с замком и проскользнул в комнату. Я пробирался ощупью, потому что не хотел чиркать спичку, а в комнате было темно-темно, как в угольной шахте. Но я привык уже ориентироваться в темноте и поэтому без особого труда нашел дверь.

Рядом с дверью буфет, и на нем несколько бутылок. Я взял одну и бросил ее на пол, как будто случайно задел. Потом достал из кармана «люгер» и начал медленно поворачивать ручку двери. Я нарочно замешкался, чтобы дать возможность бандитам приготовиться к встрече со мной.