Питер Чейни - Поймите меня правильно

Я осмотрел комнату. Ее багаж еще не был распакован, за исключением одного чемодана, и через раскрытую дверь я увидел в спальне ее платье, перекинутое через спинку стула.

Она все еще сидела в кресле и смотрела на меня своими огромными глазами, пытаясь высказать все, что она обо мне думала.

— Ну-ка, давай, топай в спальню, надень свое платьице, — сказал я. — И пожалуйста, не вздумай раскрывать роот. Что бы ты ни сказала, меня уже заранее тошнит от вранья. А пока ты будешь надевать платьице, будь добра, оставь дверь раскрытой. Я больше не хочу рисковать. Ты оденешься, и мы с тобой смоемся отсюда.

Можешь взять чемоданчик, вот этот, небольшой. Ну-ка, давай, сестренка, побыстрее шевелись.

Она встала, пошла в спальню, сняла халат, надела платье, меховое пальто и маленькую шляпку и вышла ко мне.

Я стоял и наблюдал, как она складывала чемоданчик. В мою сторону она даже не взглянула. Когда она запирала чемоданчик, она стояла ко мне спиной, а когда замок чемодана щелкнул и она повернулась ко мне, у нее в руке был маленький, прямо-таки детский пистолет. Вероятно, он лежал в чемоданчике.

— Не двигайтесь, — сказала она. — Или я вас убью. Стойте на месте и поднимите руки вверх. И, пожалуйста, спокойно. Вы уже достаточно пошумели сегодня.

Теперь она улыбалась. Вероятно, ей все это кажется отличной шуткой.

Я стоял и смотрел на нее. Меня в этом деле столько раз обманывали, что уж, пожалуй, теперь меня ничем не удивишь.

Если даже эта бэби сейчас мгновенно исчезнет в столбе голубого пламени, от меня никто не услышит ни звука.

Я до того измотался, что, вероятно, не узнаю себя в зеркале для бритья.

Она подошла к телефону. И хотя я ненавижу эту бабенку со всеми ее потрохами больше, чем я могу это выразить, я все же не мог не восхищаться ею. Она шла, держа меня на прицеле, как будто она всю жизнь только этим и занималась.

— Говорит миссис Истри, — проворковала она по телефону. — Будьте добры, вызовите мне такси.

Она повесила трубку. Потом подошла к стене и перерезала провода от обоих аппаратов. Подошла к двери спальни, заперла ее на ключ, ключ положила в карман. Потом подошла к двери, ведущей в коридор, и вынула из нее ключ.

Стоя в дверях, она взглянула на меня и сказала:

— Спокойной ночи, мистер Коушн.

Она вышла в коридор, закрыла дверь, и я слышал, как щелкнул замок.

Я глубоко вздохнул и снял пиджак.

Пожалуй, мне придется повозиться с этой дверью минуты три, а то и четыре!

В отель «Веллингтон» я добрался уже около двух часов ночи. Дежурный портье сказал мне, что вечером ко мне заходил какой-то парень, спрашивал, не остановился ли здесь мистер Скала, прибывший в Гавр на пароходе «Париж».

Они ответили этому парню «да» и спросили, есть ли у него какоенибудь поручение для меня. Он ответил «нет, благодарю» и смылся.

Вот такие-то дела!

Это мне сказало все, что я хотел бы знать, и вы тоже* вероятно, догадались обо всем, ребята.

Только один парень мог интересоваться, приехал ли я, и этим парнем был сам Тони Скала.

Он разослал по всем отелям своих ребят, чтобы выяснить, где именно я остановился.

И это подтверждает мои догадки, что Скала привез сюда джеймсоновскую половину формулы. А интересовался он моим прибытием сюда, во Францию, потому что знал, если приехал я, значит, приехала и Жоржетта, и значит, в самое ближайшее время она приедет в Армин Лодж.

Ну что же, ему нечего беспокоиться. Скорее всего, Жоржетта сразу помчалась туда, улыбаясь во всю свою противную рожу, бросилась там в объятия своего Тони и они сейчас гогочут, как ломовые лошади, над милым Лемми Коушном, дураком № 1 мирового масштаба, над этим старикашкой, у которого чердачок что-то начал буксовать, и его может уже провести любая смазливая девчонка.

Да, если они смеются, они имеют на это право. Будь я на их месте, я бы тоже хохотал до упаду…

Я поднялся в свою комнату и налил себе небольшой стаканчик виски, просто так, для счастья.

Потом я позвонил в посольство Варнею. Я передумал, сказал я, и не привезу к нему миссис Истри, как собирался это сделать раньше.

Он сказал о'кей и что если мне безразлично, он сейчас отправится в постель. Я сказал, что сейчас мне все безразлично, по мне так любой человек может катиться ко всем чертям и играть с ними в кегли. Он ответил мне на это какой-то старой, довольно избитой остротой и повесил трубку.

Я снял пиджак, рухнул и начал думать, какой будет следующий ход в этой игре.

Что касается меня, остается только сидеть здесь в отеле и " ожидать, когда акционерная компания Фернанда-Зеллара-Жоржетта пришлют уведомление о размере выкупной платы за формулу. И им отлично известно, что я ничего не могу с ними поделать. Я даже не знаю, где они находятся и, ввиду деликатности дела, никогда не решусь обратиться к французским властям за помощью.