Владимир Прядко - Нам подскажет земля

На деревянном крыльце магазина в черном пальто и кирзовых сапогах лежал сторож.

— Убили, свольч, — опять ругнулся Арсанукаев.

— Чем? — Байдалов шагнул к трупу, который уже осматривали Гаевой и Рыбочкин.

— Вот этим, — выступил вперед старший лейтенант Магомедов, показывая торцовый гаечный ключ. — Его мы нашли у забора, наверное, выброшен недавно.

— Алексей Тимофеевич! — позвал Гаевой с крыльца. — Есть след, посмотрите!..

Расторопный Арсанукаев уже привел двух мужчин, проживавших по соседству, чтобы они присутствовали в качестве понятых, вызвал из отдела своего следователя — молодую близорукую женщину в очках.

Все подошли к крыльцу, рассматривая то место, куда показывал Гаевой. На раскинутой поле черного пальто убитого четко выделялся грязный отпечаток следа.

— А вот еще! — воскликнул Саша, наклоняясь к земле. — Преступник был в калошах.

— Попробуйте применить собаку, — обратился Байдалов к лейтенанту Гигиеву.

— Есть! — Гигиев внимательно осмотрел следы, оставленные преступником у крыльца. Затем, приласкав собаку, удлинил поводок и коротко приказал — Дези, след. Ищи!..

Собака завертелась, принюхиваясь. Потом, натянув поводок, рванулась к забору. Она покружилась на том месте, где был найден гаечный ключ, вышла через калитку, перепрыгнула кювет. На шоссе забеспокоилась, кидаясь во все стороны. Проводник несколько раз заставлял ее искать след, но она, выйдя на шоссе, снова начинала беспокойно вертеться, поглядывая своими умными глазами на хозяина.

— Следа здесь нет, — убежденно произнес Гигиев. — Наверное, преступники уехали на машине.

— Правильно, — подтвердил Байдалов. — Здесь их ждала автомашина, вот, в кювете, виден свежий отпечаток протектора. Саша, зафиксируйте.

Рыбочкин раскрыл оперативную сумку, вынул фарфоровую чашку, пакет с гипсом и стал рассматривать след, чтобы выбрать самый четкий его участок. Его внимание привлекла косая рваная отметка, повторявшаяся через равные промежутки.

— Товарищ капитан, по-моему, покрышка имеет изъян, — высказал он свою догадку. — Вот смотрите, это же разрыв.

— Точно, Саша. Это к лучшему: искать будет легче. Сделайте снимок этого следа, чтобы рваное место выделялось, а потом изготовьте гипсовый слепок…

Загрохотал поезд. Байдалов выждал, когда стихнет шум, и спросил Арсанукаева:

— Вы не скажете, товарищ майор, в каком часу это произошло?

— Пост на площади выставляется до двух часов ночи. Стоял здесь сержант Никитин. Перед уходом в отдел он разговаривал со сторожем. А в половине четвертого милицейский патруль из оперативного дивизиона обнаружил труп. Дверь магазина была раскрыта настежь.

— Где сейчас Никитин?

— Отдыхает. Я послал за ним. Минут через двадцать он придет в райотдел.

— Добро. — Байдалов сделал отметку в своем блокноте и предложил: — Давайте осмотрим помещение магазина, пока не пришли ревизоры. Кстати, вы их вызвали?

— Конечно, — ответил Арсанукаев, — они уже здесь, ждут, когда мы разрешим начинать ревизию.

— Не будем их задерживать.

Но осмотр внутри ничего не дал. Пол магазина был сильно залит одеколоном, засыпан махоркой, зубным порошком и нафталином.

— Постарались, — тихо проговорил Байдалов.

Арсанукаев снова заволновался и с акцентом произнес свое: «свольч». Саша с помощью электронной вспышки сделал несколько фотоснимков.

Заведующая магазином, внимательно осмотревшись кругом, заявила, что грабители взяли несколько тюков дорогих шерстяных тканей, три женских зимних пальто с чернобурками, каракулевую шубу, много летнего готового платья и костюмов…

— Значит, верно, без машины тут не обошлось, — сказал Байдалов и повернулся к Арсанукаеву: — Нам, я думаю, здесь делать нечего. Когда в магазине закончится ревизия, сообщите результаты мне. И заодно — полный перечень и образцы похищенных тканей, описание других вещей.

— Хорошо. А с сержантом Никитиным будете говорить?

— Обязательно. Я сейчас зайду в райотдел. А вы, Илья Андреевич, поезжайте в управление. Гигиев и Рыбочкин — тоже.

Солнце уже поднялось высоко, когда Сидор Лукич Шапочка встал с постели. В пестром длинном халате он подошел к окну, распахнул створки. Утренний воздух наполнил комнату; стало свежо, запахло яблоками, укропом и лебедой.

Сидор Лукич со всхлипом зевнул, сладко потягиваясь, попытался несколько раз согнуть свое грузное, почти квадратное тело, чтобы коснуться руками пола, но из этого ничего не вышло: дотянулся лишь до колен. «Старею», — со вздохом подумал он и сердито ткнул кулаком пригревшегося, на подоконнике кота, будто тот виноват, что хозяину уже за сорок. Кот от неожиданности фыркнул и упал с окна прямо в кусты сирени. Вспугнутая стайка взъерошенных воробьев метнулась из-под кустов и уселась на заборе, нервно приседая на розоватых ножках.