Андрей Дышев - Не путай клад с могилой

– Что это?

Казалось, что где-то впереди на гигантской сковородке поджаривают яичницу. Шкворчащее шипение становилось все более выразительным, все уверенней заполняло тишину леса, переходя в ровный шум. Влад на своей байдарке насторожился и перестал грести. Лада, тыкая веслом в дно, старалась прибиться ближе к берегу. Я тоже перестал грести, но в этом не было уже никакой необходимости. Течение усиливалось прямо на глазах, и наши байдарки, затягивая на середину реки, несло все быстрее и быстрее. Когда нам стало ясно, что где-то впереди река сваливается с большого порога, было уже поздно.

Опомнившись, мы с Анной стали изо всех сил подгребать к берегу, а когда поняли, что это бесполезно, попытались остановить скольжение байдарки к порогу, но нам удалось лишь слегка замедлить ее ход. Байдарка Влада исчезла из виду, поглощенная туманом, и мы с Анной, как два года назад в приамазонской сельве, остались наедине с враждебной дикой природой, и рефлекторная память оказалась у нас обоих настолько сильной, что мы, как прежде, в минуты смертельной опасности, кинулись друг к другу в объятия. Этот несогласованный порыв был сродни вспышке молнии на чистом небе. Байдарка не выдержала взрыва наших эмоций и перевернулась. Мы с криком свалились в воду. Где-то недалеко от нас, в тумане, уже барахтался в воде экипаж номер один. Нас несло течением на их голоса. Байдарка с притороченными к днищу рюкзаками и сумками пронизывала туман, лежа на боку. Анна, отчаянно колошматя руками по воде, зачем-то пыталась поддерживать меня за ворот майки, словно я, как раненый Чапаев, тонул. Наша байдарка, вдруг задрав корму, ухнула куда-то вниз, словно угодила в сливную дыру, а вслед за этим поток потащил нас с Анной и скинул в бурлящую пену.

На мгновение я потерял ориентацию в пространстве. Меня несколько раз перевернуло, чувствительно ударило о донные камни, затем вся эта карусель как-то сразу утихла, и я почувствовал, что плыву на поверхности мгновенно обмелевшей и медленной реки, вдыхая вязкий, напоенный запахом смолы туман. Рядом со мной вынырнула Анна. Моя куртка, отяжелевшая от воды, теперь тянула ее ко дну, и Анна пыталась на плаву избавиться от нее. Я почувствовал, что могу коснуться ногами дна – вода едва доходила до груди, и, выпрямившись, огляделся вокруг.

Байдарка, свалившись с порога, снова легла на днище и теперь медленно дрейфовала в нескольких метрах от нас. Она была наполовину затоплена, и течение уже не могло легко играть ею.

Раздвигая руками воду, я дошел до нее и потащил к берегу. Анна, шатаясь от усталости, уже вышла из воды и, стянув наконец с себя пудовую куртку, села на песок. Впереди, в нескольких десятках метров от нас, двигались в тумане призрачные тени. Влад уже стоял на берегу и подтягивал байдарку, а Лада с батюшкой плелись за ней по пояс в воде.

Я взялся перевернуть байдарку, чтобы вылить из нее воду, но меня колотила такая крупная дрожь, что руки не слушались, и Анна, глянув на меня с плохо скрытым состраданием, сама взялась за нее.

– Собери хворост! – сказала она и, перевернув наше несчастное «плавсредство», стала вытаскивать из-под него вещи.

Я не представлял, как мы сложим костер из насквозь промокших еловых веток, как мы приготовим кофе и высушим одежду. Я страдал от боли в руке и крайней, труднопреодолимой формы пессимизма. И причиной тому было не только мое ранение, но и осознание, что в этой опасной игре я окружен не верными друзьями, а людьми, с которыми меня объединяют лишь сожженные мосты да взаимное подозрение.

Пребывая в таком угнетенном состоянии духа, не в силах смотреть на промокшую насквозь, согнутую холодом и усталостью Анну, я побрел к высохшей ели. Что-то треснуло недалеко от меня, и я подумал, что экипаж номер один тоже занялся добычей хвороста, но, посмотрев на берег, увидел, что Влад и его спутники все еще возятся с байдаркой. И опять эхо, пробиваясь сквозь ватный туман, донесло до меня короткий щелчок.

Я замер, прислушиваясь к тишине. Анна тоже обратила внимание на эти звуки, уж слишком подозрительно смахивающие на пистолетные выстрелы. Она подошла ко мне, встала рядом, вопросительно взглянув мне в глаза. Я пожал плечами.

– Откуда стреляли, запомнил?

Я кивнул в сторону старых, привалившихся друг к другу елей.

– По-моему, оттуда.

– Это далеко от нас?

Я отрицательно покачал головой.

– Туман приглушает звуки. Метров семьсот.

– Может быть, охотники? – предположила Анна, но она и сама не верила, что явно пистолетный выстрел мог принадлежать охотничьему стволу.