Александр Зорич - Танцы втроем

– Я, как ты и просил, вернул Нещерету и его "жучок", и радиотрубку.

Да, я действительно его об этом просил еще в ночь с пятницы на субботу, предчувствуя, что в субботу мне будет не до этого. Даже попросил Пельша купить майору новых батареек. Новость, как справедливо отметил сам Пельш, была никакая.

– Спасибо. Давай дальше.

– О'кей. Во-первых, мы с мистером Аваладзе капитально поколдовали над той дискетой, что мы с тобой стащили из дома моды. Нам удалось восстановить большую часть информации. Того, что мы там выудили, с лихвой хватит на то, чтобы упечь человек пять. Там огромная и подробнейшая база данных по торговле антиквариатом, которую вел покойный господин Смолич в соавторстве с господином Сапегиным. Во-вторых, там есть ориентировочные даты отправки партий с этим добром за рубеж. В частности, ближайшая отправка как раз завтра…

Пельш торжествовал. Чувствовалось, что он мнит себя Шерлоком Холмсом, Пинкертоном, следователем Мегрэ и Агатой Кристи одновременно. Чувствовалось, что он горд собой и считает, что провел время не зря. На лице его читалось что-то вроде "все бандиты будут пойманы и преданы суду, а я получу еще одну звездочку. Да здравствует старший лейтенант Пельш!" Но Кононов не мог лишить себя удовольствия сказать Пельшу правду.

– А хочешь я угадаю дату ближайшей отправки? – Прервал Пельша Кононов.

– Ну? – Недоверчиво произнес Пельш.

– Завтра в двенадцать часов из дома моды. Ну что, угадал?

– Ну ты зануда, Володя… я-то думал, это будет для тебя сюрпризом… – Пельш был слегка разочарован.

– Ладно, Игорек, ты, безусловно, гений компьютерного дела. Ты самый большой гений из всех. Я не спорю. Гони третью новость, – добавил Кононов, выждав, когда буря страстей уляжется в душе Пельша.

– Ты будешь свидетелем. Свадьба через три недели. На этот раз совершенно точно.

– Еще одна порция моих поздравлений. Эта новость действительно лучше первой. Только скажи мне, раз ты такой умный, как называется мужчина, которому повезло в любви?

Пельш развел руками, бессильный дать ответ.

– Хо-ло-стяк, вот как называется такой человек. Хотя свидетелем я, конечно, буду. А теперь, Игорек, моя новость. Одна, и притом не знаю: плохая или хорошая…

16 мая, 9.23

"Товарищ полковник, я клянусь своими погонами, что в среду это дело будет закончено." Так я говорил Булавину в субботу, говорил по большому счету наобум, еще не зная, насколько же я прав. Сегодня среда. Сегодня дело будет закончено.

Погрузка назначена на полдень. Операция Шумеева тоже начнется в полдень. Но я не буду лежать здесь, как идиот, есть свой обед, трепаться с симпатичным уркой по имени Сережа и медленно доходить. Вдруг они упустят Сапегина? Вдруг Сапегин решится отомстить Наташе или Гретинскому? Вдруг произойдет еще что-то? Сегодня мое дело полностью закончится, и я не буду валяться здесь. Это никуда не годится. Еще в понедельник вечером я решил, что должен быть там, возле дома моды. Но только сегодня, в среду, мне стало окончательно ясно, насколько велика моя решимость сбежать из больницы и покончить со всем раз и навсегда.

Голова почти не болела. В боку покалывало, но несмотря на это ходить я мог довольно-таки бодро. При мне, правда, не было ни моих документов, ни оружия, ни денег. Но не даром ведь на свете существуют такие друзья, как Пельш.

Ровно без пятнадцати минут десять я вышел на улицу покурить.

Ровно без пяти минут десять подъехала пельшовская "копейка".

– А ты сегодня выглядишь вполне недурно, – сказал Пельш, придирчиво изучая мою физиономию.

– Недурно, недурно. Давай, – сказал я в том смысле, что "поехали". Не скрою, первый раз за две недели я испытывал сильное волнение. Все-таки сегодня нечто вроде праздника.

Заехали ко мне. Дома было убрано. Наверное, постаралась Елизавета Михайловна. Я переоделся.

На кухонном столе меня ждало блюдо, накрытое салфеткой и записка: "Володя! Рис, печеные каштаны и стопка перцовки – тебе. Извини, сакэ не нашлось. Целую". Почерк, разумеется, принадлежал Наташе. Значит, не Елизавета Михайловна.

– Очень символично, – сказал Пельш, подглядывая в записку через мое плечо. – Рацион самурая перед битвой. Надо будет Ленку приучить.

В его словах я, вопреки своим ожиданиям, не уловил и слабого оттенка иронии.

– Ну что же, прошу к столу, – сказал я, делая пригласительный жест. – Перцовкой делиться не буду. Ты за рулем.

– И правильно, – согласился Пельш. – Это тебе сейчас нужно возгонять боевой дух, а я уж как-нибудь в машинке пересижу.