Черепанов - Все эти приговорённые

- А кроме того, - сказала Мэйвис, отрываясь от долгого расчёсывания волос, преподнося это в качестве решающего аргумента, - там будут Хессы, Джуди Джона и Уоллас Дорн, и у тебя наверняка появится возможность обсудить с ними деловые вопросы, разве нет?

Мэйвис считала, что мы обязаны поехать, потому что в первый раз нас пригласили в это сказочное, по общему мнению, место на озере. Но я догадывался, что это будет за кавардак. Мы бывали у Уилмы в квартире достаточное число раз, чтобы это понять. И знающие люди говорили мне, что если я нахожу Уилму несколько экстравертной во время вечеринок на её квартире, то мне следовало бы как-нибудь посмотреть на неё на озере. Или в Куернаваке.

Мэйвис принялась укладывать вещи, и к тому времени, когда мы были готовы к отъезду, сторонний наблюдатель решил бы, что мы собирались совершить морское путешествие в Норвегию, с остановкой на Бермудских островах на обратном пути. Я содрогался при мысли о том, какая часть моего солидного жалования упрятана в эти чемоданы. Я призвал на помощь Хермана, и мы вдвоём оттащили всё это в гараж и загрузили в багажник новой машины. Я знаю, что Мэйвис очень недурна собой, но, на мой взгляд, всё портили её волосы. Она стала делать себе причёску как у Уилмы. Чёрт возьми, она слишком много времени проводит с Уилмой. У них несколько схожее телосложение - обе высокие, массивные в бёдрах, большегрудые, с тонкими талией, лодыжками, запястьями. Женщины, во внешности и поведении которых столько жизни, в которых есть какая-то тёплая субстанция. И ничего от худосочности манекенщиц из журналов мод. Сам я крупный мужчина, но, вопреки расхожему представлению, не тяготею к миниатюрным женщинам.

Эта причёска, которую носит Мэйвис, требует некоторого объяснения. Я слышал, что такое часто происходит. Но раньше это никогда происходило у меня на глазах. Мне придётся объяснить, какой она была, чтобы объяснить, какая она сейчас. Я повстречал её шесть лет назад. Ей был двадцать один, а мне тридцать. Она служила делопроизводителем на предприятии одного из клиентов в Трое, штат Нью-Йорк. Я четыре месяца работал на этом предприятии. В ней была какая-то невыразительность и неоформленность. И неинформированность, тоже. Не то, чтобы я мог позволить себе какой-то интеллектуальный снобизм. Образование, полученное мною в колледже, было слишком привязано к нарядам, скидкам на порчу товара, хронометражу движений рабочего. Но, независимо от полученного образования, люди обрастают какими-то устоявшимися теориями и философскими учениями о бытии, правильными или ошибочными. Мэйвис искренне верила в любую идею, с которой ей случалось соприкоснуться. И отбрасывала её сразу, как только натыкалась на новую идею.

Её изменчивая искренность приводила меня в такой восторг, что я не обращал особого внимания на отсутствие у неё даже намёка на чувство юмора. Не помню название этой пьесы Старых Бакенбард, в которой он берёт глупую девчонку и предоставляет одному парню сделать из неё леди. Мне кажется, склонность к этому есть в каждом мужчине. Не то, чтобы я хотел сделать из Мэйвис леди. Она в достаточной степени походила на леди. Но я думал, что смогу начать с этой хорошенькой, неоформившейся девушки и жениться на ней, и она усвоит то, что мне нравится, и станет тем, что мне нравится.

Из этой затеи ничего не вышло. Я женился на ней, и она оставалась всё той же, прежней Мэйвис. Своди её в кино, и на следующие два дня она станет Бетти Грейбл, до тех пор, пока не посмотрит другую картину. Она без конца меняла свою причёску, манеру говорить, стиль в одежде, даже реакцию на ласки. Это нельзя было называть поверхностной. Просто она не оформлялась в какую-то индивидуальность. И я начал смиряться с тем фактом, что с ней этого никогда не произойдёт, и принимать её, такой, как она есть. Она забавляла меня. Она хорошо меня кормила. Она согревала в постели. И выполняла декоративную функцию. Если вам достаётся это, можно обходиться этим. Даже при отсутствии интеллектуальной стимуляции. Это почти то же самое, думал я, что держать в доме большого, красивого, игривого рыжего сеттера.

Такой она была. Пока нас не затянуло на орбиту Уилмы Феррис. Уилма самая сильная женщина из тех, кого я знаю. Бог мой, она сильна. Она постоянно на вас давит.

Как говорят про некоторых конферансье, она у неё никогда не кончается завод. Никогда никакой прямоты или простоты. Лишь их видимость. И моя девочка стала чем-то вроде большого мотылька, летающего вокруг жаркого пламени. В конце концов она бросилась в это пламя, и, когда выпорхнула оттуда, это была уже не Мэйвис. Она стала новым изданием Уилмы. Не глубоко внутри, где Уилма как сталь. Но во всех внешних проявлениях. Казалось, Уилма поляризовала её. Сгруппировав все её молекулы, или что-то в этом роде. Так что она считает Уилму самой выдающейся женщиной, какая когда-либо ходила по земле, и с каждым днём в ней становится всё меньше от Мэйвис и всё больше от Уилмы. А самое скверное заключается в том, что довести копию до совершенства означает настолько приблизиться к уровню жизни Уилмы, насколько это в наших силах.