Черепанов - Все эти приговорённые

Черепанов

Все эти приговорённые

Они почитают смерть за благословенный дар,

И, всё-таки, превращают жизнь в радостную суету,

Виллу с тонкой позолотой смеха,

Все эти приговорённые.

Деций Юний Ювенал

Сатира номер двенадцать

ГЛАВА ПЕРВАЯ (НОЭЛЬ ХЕСС - ПОСЛЕ)

КОГДА, НАКОНЕЦ, они нашли её и достали из воды, я знала, что мне нужно спуститься и посмотреть на неё. Это было нечто большее, чем то потное любопытство, которое окружает внезапную смерть незнакомого человека на городском тротуаре. Хотя и это тоже присутствовало. Если уж выкладывать всё начистоту, то я должна признать, что это тоже присутствовало.

Я оставила Рэнди, своего мужа, спящим в спальне, которую она отвела нам, в этой самой маленькой из спален для гостей. Мне думается, она выбрала её для нас с холодной расчётливостью, объективно рассмотрев наш статус наполовину гостей, наполовину наёмных работников.

Рэнди ещё какое-то время бодрствовал, терзаясь по поводу будущего, доводя себя до всё большего исступления, до тех пор, пока, наконец, эмоциональное перенапряжение не одолело его, не без помощи снотворных таблеток, к которым я стала прибегать уже давно, когда он сделал её своей клиенткой, даже ещё раньше, чем её дела стали исключительным предметом его забот, до того, как она принялась пожирать его с грациозной и рассеянной изощрённостью богомола.

Я оставила его там, и пошла в большую гостиную, с видом на озеро. В комнате горела всего одна маленькая лампочка, в дальнем углу. Огромный полицейский стоял по стойке вольно, сцепив руки за спиной, и кожа поскрипывала, когда он втягивал воздух своими большими медлительными лёгкими, глядя из окна на узор из огней и лодок. Я спрашивала себя - где остальные.

Я чувствовала себя совсем крошечной и женственной возле полицейского. От него пахло шерстью, кожей и, как ни странно, лесом.

- Там, наверное, похолодало, - сказала я. - Я могла бы сказать Розалите, чтобы она приготовила кофе.

Он посмотрел на меня сверху вниз.

- Об этом уже позаботились, мэм.

Его тон вызывал у меня ощущение собственной бесполезности.

- А как вы считаете - много шансов найти... тело? - спросила я его.

- Дно с этой стороны озера скверное, мэм. Много больших камней. Их кошки всё время цепляются за камни. Но они достанут её. Они всегда достают.

- Кажется, лодок видимо-невидимо.

- Когда кто-то тонет, за дело берётся всё окрестное население. Никак не вспомню ваше имя. Я - полицейский Малески.

- Я - миссис Рэндольф Хесс.

- Вот теперь я вас узнал, миссис Хесс. Ваш муж тоже на неё работал. Нелегко удерживать людей здесь. Некоторые из них выглядели совсем неважнецки, когда мы сюда приехали. Наверное, много пили.

- Не все, - проговорила я, и удивилась - с чего это я так оправдываюсь.

- По их словам, что она часто собирала тут гостей. Место, конечно, шикарное. Никаких посторонних глаз. Как собирается у воды большая пьяная компания - рано или поздно жди несчастного случая. - Его голос был полон тяжеловесной назидательности. Мы говорили вполголоса. Это казалось инстинктивной реакцией на смерть.

- Наверное, эта миссис Феррис была довольно состоятельная женщина.

- Богатая женщина, мистер Малески.

- Наверняка утром здесь будут репортёры. Стоит им только пронюхать, и они прикатят сюда. И то и арендуют гидросамолёт, те, кто пошустрее. А что за работа у этого Уинсана?

- Он - специалист по связям с общественностью.

- Тогда всё ясно. Он - в одной из лодок, пытается помогать. Наверняка, очень хочет отыскать её, пока сюда не нагрянули газетчики. Наверное, не хочет, чтобы они узнали, что она плавала нагишом. Но, как я думаю, это всё равно всплывёт в отчёте коронера.

- Стив будет всеми силами стараться замять скандал, мистер Малески.

- Ну и задачку он себе выбрал. Её уже начали искать кошками, когда помощник шерифа нашёл её купальник в большом кармане халата. Из-за этого её ещё труднее вытащить.

От его неторопливых речей возник мысленный образ, который, на какой-то момент стал необычайно ярким. Комната уплыла куда-то далеко от меня, а в ушах раздался звук, похожий на шум прибоя. Реальность возвращалась медленно. Я стояла возле него, и мы выглядывали наружу. Бензиновые фонари на лодках создавали яркие узоры на воде. Огни были настолько безукоризненно белыми, что казались голубоватыми. По контрасту прожекторы и керосиновые лампы были оранжевыми.

Вид огней, перемещавшихся по воде, всколыхнул во мне какие-то неохотно пробуждавшиеся воспоминания.