Черепанов - Все эти приговорённые

Такая резкая смена темы застала меня врасплох. У меня возникла дурацкая мысль, что она имела в виду музыкальную программу. А потом до меня дошло, что она имела в виду телевизионную программу, которую мы спонсировали до тех пор, пока Джуди не ушла с неё на лето.

- Я не могу ответить ни на какие вопросы, потому что я не знаю ответов, Уилма.

Она потрепала меня по щеке.

- Ну вот и славно. - Она стояла довольно близко от меня. Есть у неё одно странное свойство. Когда вы находитесь близко от неё, вы очень сильно ощущаете её присутствие физически. Её рот выглядит красным, её кожа нежнее; её дыхание кажется глубже. Это почти непреодолимое жизненное начало, причём густо замешанное на сексе.

Ни одному нормальному мужчине это не под силу - стоять близко от Уилмы и разговаривать с ней без того, чтобы его мысли неизбежно совершили вираж в сторону постели. Вероятно, то же самое качество, которым обладала мисс Монро. Затуманивающее ваш разум, когда вы хотите, чтобы он оставался ясным. И она прекрасно это осознаёт.

Мы снова вышли на террасу. Она нахмурила брови.

- Рэнди, тут чуточку громковато. Будьте другом, сбегайте внутрь и сделайте еще немного потише.

Рэнди поскакал в гостиную. Ноэль потупилась в свой стакан.

На террасе появилась Джуди, поднявшаяся по лестнице. - Люди, солнце пропало, - сказала она. - Джудит начинает грустить. Плесните девушке чего-нибудь выпить. Пол, Мэйвис, привет. Ну, как вам золотые просторы?

Мне нравится Джуди. Она начинала с того, что пела с оркестром. У неё не такой уже большой голос, но использовала она свои вокальные данные на все сто. Когда ее лицо находится в состоянии покоя, что случается не так уж часто, ты с удивлением понимаете, что она - очень недурная собой блондинка. А когда она стоит неподвижно, что также случается редко, вы видите, что с фигурой у неё всё в полном порядке. Но когда она в движении, с этим гуттаперчевым, подвижным лицом, со всей этой своей просчитанной неуклюжестью и гротескностью поз и движений, вы видите лишь этого клоуна, эту Джуди Джона, эту чокнутую девицу.

Но я испытывал грусть, наблюдая за ней, потому что знаю, что телевидение сожрало её, и знаю, что она об этом знает. Последние сорок недель рейтинг "Джуди", получасового шоу, которое мы спонсировали, пока она в июне не ушла на лето, скользил вниз, неделя за неделей. Есть какой-то предел количеству простой комедии, которое публика готова принять от одного человека. У комедии положений более долгая жизнь. Джуди работала в жанре простой комедии. И стала повторяться, что почти неизбежно. Я знал, что Уоллас Дорн, работник рекламного бюро "Ферн и Хоуи", который аккуратно пристроил заказ Феррис под своё крылышко, рыскал в поисках нового осеннего шоу, нового таланта для Феррис. И я задавался вопросом - что Джуди делает здесь без своего агента. Я подозревал, что она сделала это под нажимом Уилмы. Это было бы так просто - спекулировать на состоянии неопределённости, в котором находилась Джуди. - Не привози этого ужасного человека, дорогая. Мы не станем говорить о бизнесе, поверь мне.

Музыка заглушила звук последней приехавшей машины. Мы не знали о прибытии Уолласа Дорна, до тех пор, пока он не прошёл по краю террасы. Он был одет в свой твидовый костюм в стиле "кантри" и аскотский галстук. Он эрзац англичанин. Кажется, в Нью-Йорке их неиссякаемый запас. Усы военного образца, тщательно проглатываемые слова с рубленными окончаниями предложения, переходящими в "знаете ли". Много разговоров о клубе, мне без льда, пожалуйста, и, временами, дурацкая маленькая тросточка в руке. Славный старина Уоллас Дорн. Холостяк, спортсмен, хранитель старых школьных традиций.

Прошёл ещё час, прежде чем все мы собрались на террасе, Джуди и Гилман Хайес, уже одетые, Хосе в дальнем углу, стоявший за маленьким баром на колёсах, стоявший с отрешённой терпеливостью лошади, и маленькая мексиканская девчушка, хорошенькая как нераспустившийся бутон, массивная в бёдрах и плечах, которая появлялась среди нас время от времени, чтобы подать бутербродики с расплавленным сыром.

По мере того, как алкоголь оказывал на них действие, я начинал улавливать всё большее напряжение. Я не знал, что происходит, но Уилма казалась и слишком весёлой и слишком самодовольной, а все остальные слишком жалкими.

Наконец, перед обедом у меня появилась возможность отделить Стива Уинсана от толпы. Я отвёл его в сторонку и сказал:

- Что стряслось, Стив? Что, чёрт возьми, происходит? Из-за чего эта прицельная стрельба во всех направлениях?