Галина Романова - Черт из тихого омута

— А какое время лучшее для опохмелки, по-твоему? — осторожно поинтересовался Кирилл, решив таким вот безобидным способом уточнить время суток.

— Утро! Вечером-то оно уж и ни к чему. Давай, присоединяйся. — Девица решительно выхватила из его рук бокал с чаем, понюхав, сморщилась и выплеснула чай в раковину. — Разве ж этим похмеляются? Тю-ю! Вот по пивку сейчас — и в школу не пойдем!

Она снова оглушительно расхохоталась, оставшись довольной своей шуткой. Разлила пиво по пластиковым стаканам, схватила кусок леща и с удовольствием зачмокала.

Кирилла снова затошнило. Нет, до такого он дошел впервые. Случались и у него срывы, но чтобы до такой степени…

— Слушай… — Он осторожно пригубил пиво, прислушался к тому, как организм его воспринял, и повторил глоток. — А где мы с тобой… Ну, состыковаться-то смогли? Я вроде как в ресторане вчера отдыхал?

— Из ресторана ты и выполз, еле-еле. — Барышня с чмоканьем допила свой стакан и подлила себе еще. — Таким же макаром вполз ко мне в автобус, и…

— Постой, какой автобус? Ты что же…

— Кондукторша я! Вспомнил? Ты меня все за грудь хватал, орал, что женишься на доярке и будешь жить, не зная горя! — Она снова сделала попытку засмеяться, но лишь поперхнулась глотком пенного напитка и натужно закашлялась. — Что мы с тобой дом построим на взгорке и будем плодить детей. Ну?! Вспомнил?!

Ничего Кирилл не вспомнил. Но в том, что он приволокся на квартиру с этой девицей, было кое-что закономерное. Он и в самом деле подумывал о том, чтобы обзавестись семьей. Во всяком случае, когда он въезжал в этот город, подобные мысли его посещали. И если уж он такое решил, то почему бы и не осуществить задуманное в этом городе, из которого он не мог уехать, кое-чего не завершив. И, кажется, он понемногу начинает прозревать — что именно.

Да! Именно! Он не может уехать отсюда, не узнав, кто же все-таки его опередил. Тот, кто скомкал его последнее задание, непременно должен быть найден. Пусть ему за это не заплатят, пусть это не его головная боль, пусть он может тем самым навлечь на свою голову лишние проблемы — он не уедет. Он найдет этого предприимчивого спеца, который зарезал Азика, а затем забрал коробку с товаром.

Спросить самого себя, зачем ему это, Кирилл не решался. Потому что ответ был очевиден — незачем! Но проклятое тщеславие, кем-то по неосторожности задетое, не могло позволить ему свалить из этого города вот так вот запросто. Это идиотское тщеславие — беспроигрышного удачливого парня — назойливо терзало его разум и буквально требовало удовлетворения.

Ну, значит, пусть будет так. Останется и постарается достать этого удальца, что так необдуманно перешел ему дорогу. Перешел, совсем не подозревая о том, что перечеркнул его финиш. Финиш, который Кирилл хотел обставить с шиком…

— Чего угрюмый такой, а? Жизнь-то хороша! А уж как ты хорош, слов нет! — Барышня призывно улыбнулась, уставившись вмиг посоловевшими глазами Кириллу куда-то в переносицу. — Может, повторим?

— Тебе пора, дорогая.

Сказал он это как-то так, что она тут же поняла: повторения не будет, и этого неулыбчивого парня следует послушаться. Вздохнула пару раз на дорожку, суетливо собралась и, не попрощавшись, ушла.

Бесцельно побродив по квартире и без малейшего удовольствия отметив, что после вчерашнего разгула уборки ему минимум на полдня, Кирилл двинулся в ванную. Там он долго стоял перед зеркалом и все пытался понять, каково это ему теперь будет жить в одном едином образе и всю оставшуюся жизнь взирать на собственный облик без ретуши и грима. Невыразительное, незапоминающееся лицо. Великолепный материал для перевоплощений! Прямой нос. Самые обычные глаза непонятного, какого-то сизого цвета. Губы тоже стандартные. Подбородок тоже ничем выдающимся не радовал. Цвет волос… Он уже и забыл, какой он от природы — его цвет волос. Тоже какой-то непонятный, то ли русый, то ли пепельный. Сейчас вот, например, он был брюнетом. Дело того потребовало. Дело… Кирилл невесело ухмыльнулся. Больше не было никакого дела. Хорошо это или плохо, он пока не понял, но странное ощущение собственной ненужности его не покидало.

— Черт! — Он набрал полную пригоршню воды и плеснул ею на зеркало.

Изображение тут же исказилось, превратившись в размытое безликое пятно. Таким вот он привык быть — размытым, незаметным, каким угодно, но только не самим собой. Теперь все должно повернуться иначе. Совсем не так, как было раньше. Он принципиально не станет прибегать ко всяческого рода уловкам, чтобы изменить себя. Его миссия теперь — это только ЕГО миссия. Это не заказ, это не работа даже, это должно было стать жирной чертой под всей его деятельностью. А может быть, и жизнью, кто знает…