Марина Серова - Ночной стрелок

Ангелина Ивановна с негодованием отвернулась от меня и стала ждать троллейбуса, теребя пальцами ручки своего пакета. Я спокойно стояла рядом, невозмутимо поглядывая на нее.

Подошел троллейбус, ярко освещенный и почти пустой. Парень с девушкой запрыгнули в заднюю дверь, мы с Ангелиной Ивановной прошли в среднюю. Взяв билет, я уселась на сиденье поближе к выходу и предложила Ангелине Ивановне присесть рядом. Она посмотрела на меня презрительно и независимо и осталась стоять. Так мы доехали до конечной остановки.

Несмотря на свой независимый вид, Ангелина Ивановна была явно обеспокоена моей назойливостью. В окне троллейбуса отражалось ее лицо, и я несколько раз видела, как она бросала на меня тревожные взгляды — вернее, на мое отражение. Должно быть, она всерьез опасалась, что я и дальше намерена вторгаться в ее частную жизнь.

На конечной остановке она сошла и, не глядя на меня, торопливо пошла вниз по улице, спускавшейся к набережной. Я неотступно следовала за ней. Только дойдя до угла добротного пятиэтажного дома сталинской постройки, выходившего фасадом прямо на Волгу, она остановилась и оглянулась на меня. Мы находились на хорошо освещенном месте, и я, пользуясь этим, приветливо кивнула ей головой.

Ангелина Ивановна возмущенно фыркнула и завернула во двор дома. Мне было интересно посмотреть на ее квартиру, и я все еще надеялась, что Ангелина Ивановна сдастся и пригласит меня к себе. Однако вышло не по-моему.

Входные двери подъездов были оборудованы цифровыми замками. Ангелина Ивановна подошла к двери и, закрыв замок своим телом, быстро набрала шифр. Я не успела и глазом моргнуть, как она скрылась в подъезде. Дверь захлопнулась.

Я постояла еще немного, намереваясь выяснить, на каком этаже вспыхнет свет, но не дождалась — видимо, окна квартиры выходили на противоположную сторону. Тогда я вернулась на троллейбусную остановку и опять поехала в центр.

Мой телефон зазвонил в тот момент, когда я уже направлялась в гостиницу.

— Юлия Николаевна? — Голос Беднова звучал сухо и немного устало. — Надеюсь, я вас не разбудил?

— Нет, что вы, — ответила я. — Мы с Ангелиной Ивановной как раз совершали вечернюю прогулку, а теперь расстались, и я иду в гостиницу…

— Вот как? — натянуто произнес Беднов. — Что-то я не замечал за Ангелиной склонности к вечерним прогулкам… Но об этом потом. У меня для вас есть новый материал. Жду вас у себя немедленно. Охранник у ворот предупрежден.

— Хорошо, я сейчас буду, — заверила я.

Итак, предчувствия сбывались — ночь обещала быть неспокойной. В гостиницу я уже не пошла — отчет о проделанной работе был со мной, — а сразу отправилась на платную стоянку, где оставила автомобиль. Через десять минут я снова была возле знакомых ворот.

Охранник беспрепятственно пропустил меня во двор, а хозяин опять встретил на крыльце. Меня немного удивил его наряд — он был в темной обтягивающей водолазке и старых просторных джинсах. Я почему-то не представляла себе Беднова иначе, чем в строгом костюме и при галстуке. Впрочем, в простой одежде он казался еще внушительнее, хотя и небольшой животик тоже приобрел более отчетливые очертания.

— Надеюсь, это звонок? — спросила я, с тревогой вглядываясь в его лицо.

— Да, он снова позвонил, — кивнул Беднов, пропуская меня в дом. — К сожалению, определитель номера ничем не помог — он звонил с уличного автомата.

— Этого можно было ожидать, — пробормотала я. — И что же он сказал?

— Сейчас все сами услышите, — сказал Беднов.

Мы поднялись в его кабинет, и он, кивнув мне на кресло, нажал клавишу магнитофона. Я уселась и сосредоточилась на разговоре, который зазвучал из динамика.

Теперь это был именно разговор — в нем кроме незнакомца принимал участие сам Беднов. В том, что звонил все тот же человек, не было никакого сомнения. Начал он точно так же, как и в прошлый раз.

— Беднов? — лаконично спросил он.

— Да, это я. Слушаю вас, — ответил Беднов.

— Вспомнил, что я просил? — грубо поинтересовался неизвестный.

— У меня не было времени, — ответил Беднов. — Были кое-какие неприятности.

— Собачку хоронил? — ядовито спросил звонивший. — Это еще не неприятности. Неприятности у тебя начнутся, если ты не вспомнишь…

По лицу Беднова я видела, насколько тяжело выслушивать ему этот развязный тон даже в записи. Надо отдать ему должное — держать себя в руках он умел замечательно.

Вот и после намека на неприятности он сдержался и лишь спросил с невеселой усмешкой: