Марина Серова - Ночной стрелок

— Вы — Алексей Дудников?

Он растерянно посмотрел на меня и кивнул. Парни вокруг засмеялись и начали отпускать остроты.

— Мне нужно с вами поговорить наедине, — заявила я.

— О, Леха, смотри, как бы тебя Ленка не застукала! — завопил кто-то из приятелей.

Дудников посмотрел сквозь меня отсутствующими глазами и улыбнулся. Он был высок, мускулист и слегка рыжеват. На загорелом лице возле угла губ белел небольшой шрам.

— Я из милиции! — сердито сказала я. — Пошли на балкон, он как раз освободился.

Дудников не стал спорить и покорно вернулся на балкон. Я прикрыла дверь и в упор посмотрела ему в глаза.

— Меня интересует, где вы были позавчера вечером между девятью и десятью часами? — строго спросила я.

По лицу Дудникова скользнуло выражение беспокойства. Он подозрительно уставился на меня. Неужели он, мелькнуло у меня в голове, — мне очень не хотелось, чтобы этот симпатичный, счастливый парень оказался убийцей собаки.

— А в чем дело, собственно? — проговорил Дудников, нервно оглядываясь на дверь. — Я вроде законов никаких не нарушал. При чем тут милиция?

При первых же звуках его голоса стало ясно, что Беднову звонил не он. У меня отлегло от сердца, и все-таки я задала следующий вопрос:

— В армии вы служили в разведке?

— Да, в полковой, — настороженно ответил он. — Последние полгода… А при чем тут это?

Пропустив его вопрос мимо ушей, я продолжала:

— Боевым арбалетом пользоваться приходилось?

На лице Дудникова отразилось уже полное недоумение. Он сделался серьезным и сказал:

— Ни разу! Знаю, ребята шустрили там с арбале — тами — говорят, некоторые со ста метров в воробья попадали… Но сам я не видел, у нас в части этого не было…

Похоже, он говорил чистую правду. Но, припомнив выражение беспокойства на его лице в первую минуту, я повторила:

— И все-таки вы не ответили на мой вопрос, где были позавчера вечером?

— Так я это… — Он слегка покраснел и понизил голос. — Как водится… Ну, в общем, мальчишник у нас был, понимаете? С холостой жизнью прощался…

— Ну, теперь-то, вижу, простился?

— Все! Окольцевали! — со смущенной улыбкой сказал он. — Так, а вы чего приходили, я не понял?

— Ищу человека, который умеет управляться с арбалетом, — ответила я. — Ты случайно таких не знаешь?

Он покачал головой с видимым облегчением.

— Не-а, не знаю! Если насчет огнестрельного, то тут я многих ребят знаю…

— Огнестрельных-то я и сама многих знаю! — прервала я его. — Ну, ладно, прощай, счастливой тебе семейной жизни! — И, уже открывая балконную дверь, небрежно спросила: — Да, кстати! Ты знаешь человека по фамилии Беднов?

На лице Дудникова ничего не отразилось. Он задумался, а потом неуверенно сказал:

— Вроде в третьем батальоне прапор такой был — Беднов… Но точно не знаю…

— Ну и хорошо, что не знаешь! — заключила я.

От Дудникова я поехала обедать. В конце концов, секретные агенты тоже имеют право на обеденный перерыв. Тем более такие, которые оказались у разбитого корыта в самом начале своих поисков. В нашем городе миллион жителей, и наверняка среди них найдется умелец, который изготовил или раздобыл арбалет, не поставив об этом в известность официальные органы. Найти его практически невозможно, если он сам не даст о себе знать.

На всякий случай после обеда я созвонилась с Бедновым, чтобы убедиться, что этого еще не произошло. Кажется, он был слегка раздосадован моим звонком, но старался сдерживаться.

— Будьте уверены, — сказал он. — Я помню ваш номер телефона и сообщу вам сразу, если появится что-то новенькое. Нет никакой необходимости беспокоить меня каждую минуту…

Я его беспокою! А, между прочим, мы с ним еще даже не обговорили условия оплаты. С моей стороны это не очень разумно — обычно такие вещи решаются в первую очередь. После обеда я заперлась в гостиничном номере и состряпала письменный отчет о проделанной мною работе — туда вошел также и счет за «прокат» машины, за обед, а заодно и за предстоящий ужин.

Мой телефон молчал. Обо мне все забыли, и я решила хорошенько выспаться, чтобы компенсировать неуютную ночь на вокзале в Зацепинской. Я будто предчувствовала, что следующая ночь тоже выдастся неспокойной.

Проснулась я, когда уже начинались ранние сумерки. Спустившись в ресторан, я поужинала, а потом отправилась бродить по городу. Мне редко выпадает возможность просто погулять по улицам. Поэтому вечерняя бесцельная прогулка по расцвеченному огнями проспекту показалась мне необыкновенно прекрасной — как в детстве, когда у человека нет насущных забот и он предоставлен самому себе. В каком-то отношении эта прогулка была даже лучше, потому что в детстве всегда приходилось клянчить у родителей деньги — на кино, на мороженое — и далеко не всегда тебе их давали. Зато теперь я могла себе позволить часами сидеть в кинотеатре или съесть хоть килограмм мороженого. Но я этого не хотела. А хотела я в этот тихий летний вечер одного — узнать фамилию человека, застрелившего собаку. Тогда мне не пришлось бы в собственном городе ночевать в гостиницах, изображая из себя приезжую.