Марина Серова - Тузы и их шестерки

Я смотрела на него и видела, что этот человек отнюдь не рад тому, что его бизнес неуклонно расширяется.

— Вы не видите на моем лице оптимизма? По-вашему, я должен был бы потирать руки? Но, если так пойдет и дальше, то через пару лет в городе некого будет хоронить. Думаю, и ваш приезд сюда не случаен. За август у нас умерло сто сорок три человека.

— Среди них много молодых?

— Молодые попадаются все чаще, — согласился Евгений Павлович. — Да и стариков стало больше умирать. Не знаю, что случилось. У меня у самого не так давно умерла мать. Хотя год назад мне казалось, что она проживет еще десяток-другой лет. Рак — банально и в то же время ужасно.

— Для вас уже онкологические заболевания стали банальностью? — переспросила я.

— Да, веселого мало.

— Спасибо вам за статистические данные, я это непременно учту. Могу я вас попросить, Евгений Павлович, дать мне кого-нибудь, кто отметил бы дома, в которых умирали люди?

Я вытащила из сумочки карту города и развернула ее.

— Это около тысячи адресов, — тут же прикинул бородатый директор. — Знаете, вряд ли я смогу вам выделить для этой цели людей. Мы здесь разжились компьютером, и, в принципе, я мог бы дать вам дискетку, но у вас есть, где просмотреть?

Я развела руками.

— А не могли бы вы мне распечатать все адреса?

Директор закатил глаза.

— Сейчас так возросло количество вызовов, у меня люди очень напряженно работают. Вряд ли я буду в состоянии…

— Вряд ли у вас будет возможность спокойно работать. Не хотите познакомиться с моим очень хорошим знакомым? Он налоговый инспектор.

Запаршивевший дядька посмотрел на часы, с шумом втянул носом воздух, потом сказал, что полчаса времени он найдет.

Лазерный принтер выдал мне пачку листов с адресами. Я забрала бумаги и поблагодарила директора за содействие.

— Знаете, вы только что забрали весьма конфиденциальные данные, но я близко знаком с Борисом Всеволодовичем, и он говорил о том, что должен приехать человек, который будет составлять отчет об экологической обстановке в нашем городе. И справка об уровне смертности — вещь естественная. Надеюсь, что вы не станете использовать эту информацию в официальном документе?

— Я ничего не могу обещать, — неопределенно ответила я, сворачивая бумаги и запихивая их в сумочку. — А ваша близкая дружба с Федотовым позволила вам стать монополистом. Не так ли?

Он улыбался в бороду и едва заметно утвердительно кивал головой.

— Поменьше вам работы, — пожелала я на прощание.

Сев в машину, я решила еще покататься по городу, рассчитывая на то, что «ДП-10» все-таки подаст голос. И в то же время мне не терпелось сесть за стол, выискивать по карте названия улиц и ставить ручкой крестики на тех домах, где были зарегистрированы случаи смерти.

Я предполагала, что после того, как эта рутинная работа будет проведена, обозначится некий район, где людей умирает больше, и я смогу определить примерное местонахождение источника радиации. Пока я колесила по улицам, мне пришло в голову, что во время работы с картой надо отбросить все смертные случаи с людьми старше шестидесяти, так как здесь есть большая вероятность, что человек умер не от рака, а по какой-либо иной причине.

Остановившись, для того чтобы сориентироваться, куда меня занесло, я увидела по карте, что совсем недалеко от меня находится редакция газеты «Красный колхозник». Сама карта была отпечатана в прошлом году, что свидетельствовало о большой точности. Делали ее толково, обозначили практически все учреждения Верескова, начиная от администрации и заканчивая детскими садами.

Познакомиться с этой корреспонденткой? Надо. В конечном счете письмо писала именно она.

Я поднялась на второй этаж деревянного гнилого дома и увидела на обшарпанной двери табличку с надписью «Главная редакция газеты „Красный колхозник“», толкнула незапертую дверь и попала в большую комнату, где сидели четыре человека: двое мужчин и две женщины.

— Могу я поговорить с Ленской? — спросила я у всех сразу.

— А вы кто? — Одна из женщин отвернулась от компьютера, и я вспомнила описание, которое мне дал Гром.

— Я из Комитета по охране окружающей среды.

Моя ровесница встала со своего места и поспешила подойти и протянуть руку.

— Я — Мария Ленская. А вы? — спросила она меня в свою очередь.

Я пригласила ее выйти из комнаты в коридор. Русые длинные волосы Марии были заплетены в косу, которая сейчас лежала на груди. Когда мы очутились за дверью, я протянула ей удостоверение. Мария с интересом рассмотрела документ, отдала мне и сказала, одновременно кивая головой: