Марина Серова - Тузы и их шестерки

— Дай ключ от триста седьмого, — рявкнул он.

Женщина, пошарив по ящику, отдала ему запасной ключ. Мы стали быстро подниматься по лестницам. Номер триста семь. Он вставил ключ в замочную скважину, повернул его и первым вошел в номер.

Тут же раздались выстрелы. Отдачей Волокова отбросило назад в коридор, его пистолет выпал и отлетел как раз ко мне. Я подобрала оружие и, не дожидаясь, пока невидимый противник застрелит меня, высунула в проем всего лишь руку с пистолетом, стреляя так, чтобы покрыть как можно большую площадь.

Раздался стон, и я поняла, что пуля попала в цель. После этого я, не обращая внимания на боль в ребрах, вкатилась в номер и увидела лысого растолстевшего человека среднего роста в синем спортивном костюме, который держался за правую руку. Пистолет лежал на полу.

Он хрипел, пятился назад и не говорил ни слова.

— На колени!

Он подчинился. Я вернулась к лежащему в коридоре Волокову. Он был еще жив.

— Как это все нелепо. Видимо, он засек нас в окно. Знаешь, найди дискету. На ней вся информация об оборудовании, что мы продавали.

Я мельком взглянула на раны на его теле.

— Подожди себя хоронить, у тебя есть все шансы выжить.

— Нет у меня шансов. У меня рак. Если бы я не был директором крупной фирмы и не имел возможности покупать себе лекарства и обезболивающее, давно бы отправился на тот свет или сошел бы с ума от боли.

Он закрыл глаза и испустил дух.

Я вошла в номер гостиницы.

— Ну что, товарищ генерал, поздравляю, на тебе труп. Где дискета?

— Какая дискета?

Я выстрелила ему под ноги.

— Извини, промахнулась. Еще раз попробовать?

— В шкафу. В кителе.

…Я пошла в местный храм и нашла отца Александра.

— Вот…

Он, не говоря ни слова, взял меня за руку, в которой была пачка не растраченных мною федотовских денег, и подвел к ящичку, куда прихожане жертвовали на реконструкцию храма.

— Вот сюда, дочь моя, вот сюда.

Духовное заведение осталось у меня за спиной. Легко, как мне легко!

Я вернулась обратно в больницу.

Гром сидел у меня в палате.

— Куда ходила? Ума нет совсем?

— Надо было, — ответила я, устало опускаясь на койку.

— Как же это так? Как же это так? — повторял он.

— Охрану могли бы оставить, Андрей Леонидович, — с укором заметила я.

— Знаешь, вот никогда не думал, что тебе понадобится охрана.

— Но я же сейчас не в форме.

— Да, не в форме, — повторил он. — Зато была в форме. Ты здесь столько натворила, что мне теперь месяц разгребаться.

— Я не справилась?

— Справилась, справилась.

— Так, может, мне в отпуск?

— В отпуск? — переспросил он.

— Да, в отпуск.

— И не мечтай, Багира!

Я обиделась.

— Ну, хорошо, хорошо, я подумаю.