Марина Серова - Тузы и их шестерки

Хозяйка дома сняла со своей ноги домашнюю тапочку и приложила к моей окровавленной стопе.

— Так у нас с вами один размер. Иван, принеси мои кроссовки.

— «Рибок» или «Пуму»? — тут же спросил мужчина.

— Те, что получше. Я уже не помню, что мы там когда покупали.

Он кивнул головой и подошел к шкафу, в котором стояло не меньше тридцати пар обуви.

Когда я сама себе залепила рану пластырем и всунула ноги в кроссовки, то сразу почувствовала себя намного уверенней.

— В доме есть оружие? — спросила я.

Ира развела руками.

— Вы знаете, муж не охотник. У него есть револьвер, который он держит у себя в ящике стола. Больше никакого оружия в доме нет.

— Вы не могли бы мне этот револьвер одолжить?

— Конечно, я принесу.

Хозяйка дома поднялась наверх и вскоре спустилась вниз с револьвером тридцать второго калибра. Не бог весть какая пушка. Я взяла в руки поблескивающий ствол и открыла барабан.

— А где патроны?

Хозяйка пожала плечами и вопросительно посмотрела на слуг, но те лишь развели руками и потупили глаза. За окном раздался шорох гравия, и, когда я посмотрела через стекло во двор, мне стало на мгновение очень холодно.

Кофейного цвета авто затормозило около дома, причем так, что заблокировало своим бампером дверь моей «восьмерки». Теперь я не могла попасть в машину. Четыре амбала, которые плохо бегали и еще хуже лазили по заборам, выскочили из машины, не забыв захлопнуть дверцы, и стали подниматься на крыльцо.

Пока они все это проделывали, я посоветовала хозяйке сказать, что женщина, которая приехала к ней, увидела, что погоня приближается, и спряталась где-то в доме. Ира кивнула головой в знак того, что поняла меня. Я после этого бросилась наверх, стараясь не топать. Благо у кроссовок была мягкая подошва, что позволяло перемещаться абсолютно бесшумно.

У меня в руке был револьвер, в котором не было патронов. Почему Мирсков не заряжал оружия? Боялся застрелиться в один прекрасный день?

Когда я была на втором этаже, дверь открылась, и в дом ввалилась вооруженная автоматами четверка. Я услышала грубые мужские голоса: «Где она?», «Где эта сука, куда она подевалась?» и «Что вы молчите, как бараны?» Один голос сменялся другим, более грубым, а я тем временем поднималась все выше наверх.

Третий этаж. Здесь кабинет хозяина дома и, должно быть, по логике вещей, одна-две спальни. Я не знала планировку всего жилища директора и предпочла устроить небольшую засаду в знакомой мне комнате. Именно там, где мы пили чаек и благоразумно отказались от радиоактивных бутербродов.

Так как преследовавшие меня вооруженные мордовороты не знают, где я нахожусь, им придется обыскивать одну комнату за другой. Если у них хватит ума делать это сверху вниз, то есть они все вчетвером поднимутся на третий этаж и с него начнут осмотр, то выбраться из такого дерьма мне будет ой как тяжело. Хоть бы разделились, пошли по двое. Будь они уверены в том, что у меня нет оружия, они могли бы бродить по дому и в одиночку, этакие здоровяки.

Мне во что бы то ни стало необходимо завладеть автоматом. Появись в моих руках настоящее оружие, и ситуация переменилась бы. Несмотря на то что у людей, преследовавших меня, был численный перевес, я могла не сомневаться в том, что смогу им достойно ответить.

Я вошла в комнату, где в столе лежал тот самый револьвер, который принесла мне жена Мирскова. В надежде на то, что она просто не увидела патроны, я подошла к столу и стала выдвигать один ящик за другим. Но везде были лишь бумаги и никакого намека на патроны. Жаль.

Я услышала шаги, которые приближались к комнате. Прятаться мне было некуда. Я затаилась за столом и совсем перестала дышать. Вот чуть слышно поворачивается ручка двери, затем кто-то делает один нерешительный шаг в комнату. Наверняка этот человек будет обыскивать помещение.

Я сжала во вспотевших ладонях револьвер и сосредоточилась на улавливании звуков, которые помогут мне сориентироваться. На мою беду, бандит пошел прямо к столу. Он делал один осторожный шаг, затем еще, видимо, постоянно ожидая нападения с любой стороны. Хотя в этой комнате, кроме как за письменным столом, диваном и креслом, прятаться больше негде. Я не стала высовываться поверх крышки, а, наоборот, рискнула склонить голову до самого пола и определить местонахождение противника.

Носки черных ботинок смотрели в сторону от меня. Может быть, это и есть единственный шанс. Хотя его корпус и мог быть повернут в мою сторону, но выбора у меня не было. Если я замешкаюсь еще на мгновение, взять его на мушку мне не удастся никогда.