Марина Серова - Нет человека – нет проблем!

— Неделю назад, — сказал Феофанов и, подпрыгнув, воскликнул: — Так, может, это он настучал Анжеле про меня?

— Не исключено, — кивнула я. — Этот Константин — первый кандидат в организаторы покушения. Остальные отпадают, хотя, если будут исчерпаны все версии, можно проверить и их.

Феофанов зевнул, посмотрел на часы и спросил:

— Евгения Максимовна, вы спать-то идете? Почти двенадцать.

— Установлю только дымовые шашки сначала, — ответила я, поднимаясь с дивана. — Днем соседи могут начать задавать вопросы, что это я за ямки копаю. Могут даже доложить, куда следует, о безобразиях.

— Тогда спокойной ночи, — встав, Феофанов решительно направился в спальню. Я же пошла делать дымовую завесу, несмотря на то что самой зверски хотелось спать.

— Одного прошу, не включайте эту вилку в розетку, — указала я Феофанову на жгут из тоненьких проводов, уложенный на кухне вдоль стены.

— Бомбы, — с понимающим видом покачал головой он.

— Дымовая завеса, — поправила я. — Не важно, главное — не включайте, лишние проблемы нам ни к чему. Включать можно лишь в том случае, если дом окружат, вы решитесь бежать, а меня рядом не будет. Но такая ситуация на девяносто девять процентов невозможна.

— Вы опять смываетесь в неизвестном направлении? — хмуро спросил Феофанов, нервно похрустывая пальцами.

— Все будет нормально, если будете сидеть дома, — ободряюще сказала я, перебирая фальшивые удостоверения.

— Слышал уже, — буркнул Феофанов, принимая от меня новый сотовый, купленный по дороге.

— Это для экстренной связи. Просто так не звоните. Ладно, до свидания. — Сунув в карман удостоверение старшего следователя прокуратуры, я вышла из дома. На мне был темно-синий брючный костюм, черный плащ, в руках сумочка. Из средств маскировки лишь черный парик со стрижкой каре и темные очки. Гримироваться особо я не стала, так как решила не затевать сегодня грандиозных дел, а ограничиться предварительным расследованием. В прошлый мой визит в охранное агентство, при расследовании дела Елены Прохоровой, я не гримировалась, но шанс, что меня узнают, был минимален. Незначительный эпизод. Про невзрачную учительницу английского давно забыли.

Охранники на проходной, поглядев на удостоверение, тем не менее меня не впустили.

— Я могу уйти сейчас, но, когда вернусь, всем придется хреново, — спокойно произнесла я, убирая удостоверение, — вам двоим в особенности.

— Пуганные уже, и не такое слыхали, — самодовольно усмехнулся один из охранников.

— Пусть нам генеральный позвонит, мы без базара пропустим.

— Вашему Бузыкину я пришлю повестку, и позвонит он вам уже из камеры, — пообещала я.

— Он депутат, у него неприкосновенность, — оскалился первый охранник. — Он вашей повесткой подотрется.

— Вы что, законов не знаете! — рявкнула я. — На следователей прокуратуры это не распространяется. Бузыкин вашими удостоверениями подотрется, узнав, как вы его подставили.

Охранники задумались, видно, впрямь законов не знали. Первый быстро набрал на телефоне номер и вежливо сказал в трубку:

— Константин Иванович, тут следователь из прокуратуры, хочет пройти к вам… Нет, она не сказала… Да, хорошо. Я ей скажу… — он улыбнулся мне, показывая металлические коронки на клыках.

— Передайте Мочалову, что это касается его жены, — попросила я охранника, чувствуя, что меня готовы послать.

— Она говорит что-то насчет вашей жены, — сказал охранник в трубку.

Наступило продолжительное молчание, после которого мне наконец кивнули на вертушку:

— Проходите. Как выйдете, сразу направо, там дверь, подниметесь по лестнице на третий этаж, комната тридцать один.

С каменным лицом я прошествовала мимо. Как пройти к Константину Ивановичу, я знала сама, так как изучила здание достаточно хорошо пять месяцев назад. Без стука я вошла в просторный кабинет заместителя генерального директора по общим вопросам, сунула ему под нос корочки, а затем плюхнулась в кожаное кресло, словно была у себя дома. Хозяину кабинета было примерно за пятьдесят. Седые виски, лоб, изрезанный морщинами, острый подбородок.

— Знаете, Жанна Валерьевна, должен предупредить вас, что у меня имеются влиятельные знакомые и среди политиков области, и в органах, — сказал он, глядя на меня сквозь очки тусклыми серыми глазами. — Так что у вас на мою жену?

— Ничего, — пожала я плечами, рассматривая обстановку кабинета. — А вот на вас есть кое-что.

— Что? Я не ослышался?! — воскликнул Мочалов. — Может, скажете, что пришли меня арестовывать?