Марина Серова - Отпущение грехов

Именно поэтому, как утверждали иные злые языки, номинально находящийся в усиленном розыске человек преспокойно расхаживал по улицам любого российского города и проживал в гостиницах. Конечно, по фальшивому паспорту, впрочем, сработанному так, что выглядел он лучше иного настоящего документа.

Сам Курилов любил определять вектор своей жизнедеятельности следующим образом: его лицо приобретало значительно-загадочное выражение, по губам скользила легкая снисходительная усмешка, и он произносил драматическим голосом:

– Я специализируюсь по секретам. Как говорится, информация нужна всем: кто владеет информацией, тот владеет миром.

…И то, что он позвонил мне, свидетельствовало: он в кои-то веки вернулся в наш город и теперь определенно желал увидеться со мной.

– Ну, Костя, – выдохнула я. – Ну ты артист. Как всегда, попадаешь в самый удачный момент. У меня сегодня просто вечер встреч. Сначала один, потом другой.

– Это кто еще – другой? – не замедлил с наигранной свирепой ревнивостью наершиться Курилов. – Молилась ли ты на кер, Дездемона?

– Константин Сергеевич, вы, как обычно, в своем репертуаре, – строго произнесла я. – Кер, знаете ли, не распятие, чтобы на него молиться. Извините, но в данный момент у меня нет времени для вас. В общем, так: оставь мне телефон гостиницы или квартиры, в которой ты остановился… я тебе перезвоню в течение ближайшего времени.

– У меня сотовый, – сообщил он. – Валяй записывай.

– Да так запомню…

Ресторан «Джентльмен удачи» располагался в самом центре города возле живописного городского парка, обнесенного старинной фигурной оградой из бронзы, с фигурными же латунными наконечниками.

Мы подъехали к ресторану без пяти шесть. Было еще очень светло, но на входе в «Джентльмен удачи» уже зажгли мощные фонари и неоновые надписи, выполненные вычурным готическим шрифтом. Я сама сидела за рулем докукинского «Хендэя», потому что у самого горе-автовладельца так тряслись руки, что заставлять его управлять машиной было фактически равносильно самоубийству.

А я не страдаю суицидальным синдромом.

Несмотря на довольно ранний час, зал ресторана уже заполнился почти наполовину. Дальний угловой столик был свободен, отметила я.

Докукин направился к нему, цепляясь за все, за что только было возможно, едва не опрокинул стол каких-то быкообразных молодых людей с двумя девушками и, чувствуя на себе их нелюбезные взгляды, неловко, бочком присел за указанный в записке столик.

Не дожидаясь, пока ко мне подойдет официант с меню, я сама подошла к стойке бара и заказала себе немного мартини.

Бармен невозмутимо налил мне полбокала и пристально взглянул, как я поднесла заказанный напиток к губам.

И в этот момент маленькие, вероятно, раритетные часы с кукушкой, висевшие над входом в служебные помещения ресторана, пробили шесть часов вечера.

Я машинально обернулась к дверям и увидела, как в зал входит невысокий мужчина лет около сорока, в короткой куртке и простых черных джинсах. Он на мгновение задержался у гардеробной и, не снимая верхней одежды, прошел мимо стойки бара, где сидела я, спокойно направляясь к докукинскому столику.

Я закурила сигарету (вернее, сигариллу – маленькую сигарку) ароматизированного «Captain Black» и повернулась к бармену.

– Будьте так любезны, еще столько же мартини, пожалуйста.

– Добрый вечер, – произнес мужчина в короткой куртке, бесшумно присаживаясь рядом с испуганно таращившимся на него Докукиным. – Николай Николаевич?

– Д-да, – выдавил тот.

– Я от вашего научного руководителя, Сергея Сергеевича Клинского. К большому сожалению, в связи с известными вам событиями Сергей Сергеевич не сумел встретиться с вами лично, поэтому он попросил меня договориться с вами о встрече, чтобы решить один небольшой вопрос.

Человек говорил очень вежливо, приятным, хорошо поставленным глубоким голосом бархатного тембра, делал артистические паузы, подчеркивая ключевые слова в своей речи. Все это, вместо того, чтобы успокоить Докукина, еще больше напугало его. Он вцепился в принесенный ему минутой ранее кофе эспрессо и едва сдерживал предательскую мелкую дрожь, пронизывающую все тело.

Неизвестный смотрел на него с доброжелательным любопытством – примерно так, как орнитолог смотрит на редчайший экземпляр бабочки.

– Так это вы… заходили… ко мне ночью? – наконец выдавил Докукин.

– Дело в том, что это был единственный способ связаться с вами. Телефона у вас нет, на работе вас не выловить, машину вы водите столь виртуозно, что наш шофер трижды едва не угодил в аварию. – В его голосе прозвучала неуловимая издевка, как если бы он дополнил свои слова: «аварию, спровоцированную вами, Николай Николаевич».