Марина Серова - Аромат мести

— Хотите пива? — спросил он.

Я, содрогаясь от отвращения, отказалась.

— Вы кто?

— Никто. Просто ищу одного знакомого. Ее пациента, кажется. Не знаю точно. Но это связано с событиями десятилетней давности…

Он хмыкнул. Похоже, он давно ждал случая, чтобы выплеснуть на голову бывшей супруги ушат грязи.

— Да она же законченная шлюха. У нее этих знакомых, то есть мужиков, как собак нерезаных. Она встречалась с ними прямо у меня под носом. Бешеная баба. Но я ее любил…

И только тогда я поняла, что он пьян.

— Был у нее один хмырь, так она с ним встречалась прямо у соседей. Совсем обнаглела. Соседи на работе, а ихний сынок за мороженое или шоколадку гулять на это время уходил. Но она и с сынком тем тоже такими вещами в ванной занималась…

— Прямо здесь, у вас дома?

— Да. Вон в той самой ванной. Я как-то пошел руки помыть, сетку на балконной двери — как сейчас помню — ставил. Перепачкался весь. Она-то думала, что я на балконе и ничего не услышу. А я дернул ручку. Заперто. Ну я в щель все и подсмотрел.

— И вы разошлись?

— Не сразу. Говорю же, любил я ее. Красивая.

— А сейчас эта семья здесь живет?

— Нет. Уехали куда-то.

Я нашла в соседнем доме жэк и попросила у них справку, кто жил в квартире напротив Масловой десять лет назад.

— Да я и так вам скажу. Они и сейчас там прописаны, просто уехали на заработки. Скворцовы.

— Сын тоже уехал с ними?

— Нет. Он, кажется, к какой-то родственнице переехал.

Я вышла из жэка. Неужели я на верном пути? Неужели я знаю теперь фамилию Кафельщика?

Оставалось только одно: найти его.

После бессонной ночи она поняла, что больше не может бездействовать. Что если его не остановить, то последует новое преступление.

«Бедный мальчик, — думала она, собираясь перед зеркалом и с дрожью во всем теле вспоминая его. — Может быть, он все это время жил без женщины. Какая женщина сможет лечь с ним? Ему надо помочь. В крайнем случае сделать операцию, чтобы он наконец успокоился»…

Его расстреляют, если найдут. И виновата в этом будет только она.

Она поехала к знакомому, который помог ей найти его адрес.

Но, сколько она ни стучала, ни звонила, дверь никто не открывал.

На шум вышла соседка и сказала, где он работает.

Она отправилась туда.

— Он куда-то поехал. Может, в больницу, или в филармонию, или в «Спартак», или в ресторан, — ответила ей какая-то женщина. — Если хотите, подождите его здесь. Посидите вон там. Я дам вам почитать программу на следующую неделю.

Она сидела в полутемном помещении на каких-то ящиках и читала. Буквы перескакивали со строчки на строчку.

Поймет ли он ее? В состоянии ли он вообще что-либо понимать?

Тяжелый сладковато-пряный дух дурманил ее. Она волновалась. Заготовила убедительные, на ее взгляд, доводы. Продумала все до мельчайших подробностей, стараясь подойти к этому как профессионал.

И вдруг почувствовала себя совсем слабой и беспомощной.

Что она натворила!

Когда нервы были уже на пределе, она вдруг услышала шаги.

Он вошел, увидел ее и словно поник, даже плечи его опустились.

— Вэм, ты пришла? Ко мне? Сама?

Она внимательно всматривалась в его лицо, глаза. Вполне осмысленный взгляд, спокойное лицо. И глаза блестят, как ей показалось, от радости.

— Мне надо с тобой поговорить, — сказала она, поднимаясь с ящика и чувствуя, что ноги уже не держат ее. — Это очень важно.

— Ну поговори со мной, поговори. — Он заставил ее вновь опуститься на ящик, сел рядом на пол и положил ей голову на колени. У него были русые густые волосы. Неужели их скоро обреют? Ей стало страшно.

— Послушай, я виновата перед тобой. Сейчас ты взрослый мужчина, ты можешь понять меня. Мне было хорошо с тобой. Ты мне очень нравился…

— А сейчас? Посмотри, я стал еще больше. Я уже здоров. Ты любила меня? — Он взял ее руку и поцеловал. Такой неожиданный жест.

— Да, любила, наверно. Но все уже прошло. Мы с тобой изменились. У меня семья. Мы с тобой не можем встречаться. И тебе надо сделать операцию…

— Операцию? Какую? Ты хочешь посмотреть, что у меня в голове?

— Нет! — воскликнула она в испуге, боясь, что он подумает о трепанации черепа или о чем-нибудь в этом роде. — Речь идет о том, что ты не можешь любить женщину. Или операцию, или принимать гормональные препараты, чтобы не испытывать влечения к женщине. Ты устроен не так, как остальные мужчины. Ты как великан, который в своих объятиях может задушить женщину. Ведь это ты убил их?