Марина Серова - Вранье высшей пробы

Я сидела и не двигалась. Боялась шелохнуться, чтобы случайно не спугнуть и не прервать поток Лениных слов, в которые превращался крик его души.

Начиная с четырнадцати лет Леня работал. Мыл машины, разносил телеграммы, но больше всего ему нравилось выгуливать и расчесывать соседских собак. Эту работу ему доверяли особо занятые, обеспеченные граждане. Многие чужие питомцы были привязаны к Лене не меньше, а порой даже больше, чем к хозяевам. За уход за собаками он тоже получал маленькие, но деньги. Леня до сих пор был уверен, что я этого не знала. Но я знала. Заработанных им денег как раз хватало их семье, чтобы не умереть с голоду, так как всю зарплату отца, который работал каменщиком на стройке, родители успешно пропивали. Как раз тогда, когда по жалобам соседей чету Ковальчук решили лишить родительских прав, умерла Лёнина мать. Отец Лени одумался и попробовал завязать с зеленым змием. Получилось, но ненадолго.

— Было непросто, но я отыскал свою бабку. Но прежде бросил все силы на то, чтобы закончить институт и заняться любимой работой, чтобы доказать и себе, и всем остальным, что я человек не третьего сорта.

Леня посмотрел на то, как я качаю головой, и добавил:

— Тебе никогда этого не понять, ведь ты жила в достатке.

— Для меня тогда ты был образцом мужчины. И я долго еще сравнивала всех остальных с тобой.

Его буквально поразили мои слова.

— Почему ты не сказала мне этого тогда? — упавшим голосом проговорил Леня. — Если б я только знал, что ты так думаешь…

— Не думай, что только один ты гордый.

Иногда достаточно пары слов, чтобы люди поняли друг друга. Но эти слова мы двое не решились тогда в юности произнести.

В кабинете повисла тишина.

— Скажи, неужели тебе ее совсем не было жаль?

Он с полуслова понял меня. Да, это было его больным местом. Леня вздрогнул, как будто его ударили.

— Терпеть не могу этого слова! Я не умею жалеть, запомни это! Отучился в детстве!

— Неправда, — спокойно и твердо возразила я. — Ты постоянно себя убеждал в этом, но это неправда.

Леня, кажется, был готов накинуться на меня. Он заставил себя поверить в собственное хладнокровие и безжалостность. А я с такой легкостью развенчивала сейчас все то, что он внушал себе долгие годы. В данный момент я выполняла роль ассенизатора его души. Как мне казалось, чистка проходила успешно.

— Хорошо. Я расскажу тебе, как все было, чтобы ты убедилась в обратном.

Для подкрепления бравады, Леня легким движением закинул ноги на стол и закурил.

— Я следил не только за Ксенией, но также изучил жизнь ее сыновей и внуков. Очень было интересно увидеть, как она общается со своими родственниками. Я видел ее холеных сыночков, и чувство обиды за собственную мать достигло апогея. Вырастила же она их. Поставила на ноги, дала образование. Почему же мою мать, как кутенка, подбросила в казенный дом и даже ни разу о ней не вспомнила?

Я могла бы опровергнуть последние слова Лени, вспомнив о желтом листке бумаги с жирным знаком вопроса, поставленным рукой Ксении Даниловны, но не стала этого делать. Вспоминать-то Ксения вспоминала, да что толку?

— Кстати, я общался со своим дедом — Голубкиным Сергеем Яковлевичем. Он еще жив. Разыскал я его только для того, чтобы убедиться — у матери не было плохой наследственности. Дед ведет — и всегда вел! — здоровый образ жизни, выпивает только по праздникам. Мать же алкоголичкой сделала бабка. В тот самый миг, когда ее бросила. Она сама начертала будущее своей дочери, за что и расплатилась.

— Почему твой дед не женился на бабке?

Моя голова слегка кружилась от табачного дыма, что было со мной впервые. Я старалась не обращать на это внимания. Главное сейчас — выяснить все до конца и, по возможности, помочь Лене разобраться в себе.

— Потому что подлец. Он учился в военной академии. Встретился с Ксенией — завертелся роман. А когда подружка забеременела, отказался от нее. Учебу ведь продолжать нужно, а ребенок — большая помеха. По тем временам бабка могла пожаловаться куда следует: в партком, например. Тогда много комитетов было, которые заботились о моральном облике простого советского гражданина. Деда быстро заставили бы жениться. Но бабка предпочла избавиться от ребенка, потому что он ей самой сильно мешал. В институте перевелась на заочный, а после того, как подкинула дочь, вместе со своей матерью обменяла квартиру на другой конец города. Об этом мне дед рассказал.

— Не понимаю, почему всю вину ты сваливаешь только на Ксению? А твой дед разве не виноват, что так трусливо себя повел?