Марина Серова - Дело дрянь

За сравнительно короткие сроки, поговорив с барменом, официантом и одним из пригласивших меня на танец мужчин, я узнала, что Северогорск является, во-первых, одним из центров огромной магистрали по перебросу природного газа на юг страны, во-вторых, что в Северогорске действует один из немногих в стране металлургических заводов-гигантов, в-третьих, что здесь неподалеку нашли многообещающее месторождение нефти и в городе сейчас уже полгода длится большая стройка межконтинентального отеля, да и еще много других интересных вещей.

Все говорило о том, что в городе клубилась постоянная, сравнительно большая тусовка людей богатых или около того, поймать среди которых нужного мне человека будет очень трудно, потому что подобных ему было немало.

Примерно около часа я сидела в ресторане. Вот уже в который раз официант приносил мне мелкие заказы, а проку от моего визита пока не было никакого. За прошедшие два часа я успела выяснить, что искомого моим нанимателем номер два атлета никто либо не видел, либо не запомнил. Дину-Диану по изложенному мной описанию также никто узнать не мог. Оставалось только надеяться, что новоприбывающие посетители окажутся более памятливы на лица.

А пока примчавшаяся на экзотический шабаш, разыскивающая ажно двоих — мужчину и статуэтку — тарасовская Ведьма Татьяна Иванова сидела за столиком, ела деликатесы и наблюдала за тем, как исполняют свой танец на сцене мускулистые стриптизеры.

Танец, в общем-то, был очень даже ничего: два чрезвычайно пластичных и очень озабоченных друг другом партнера двигались то попеременно, то одновременно, то просто вместе под композицию «In The Death Car».

Кстати, для меня стриптиз двух мужчин, оказывающих друг другу и некоторым посетителям явные знаки внимания, был в новинку, поэтому я увлеклась зрелищем.

Один из двоих танцовщиков, стройный молодой человек с подведенными глазами и в тонкой полупрозрачной маечке стильного покроя, сейчас поглаживал свое тело, прищуриваясь при этом, словно кот от вида и запаха сметаны, и волнообразно изгибаясь.

Партнер его, успевший уже практически обнажиться, явил миру серебристую рыбку с пышной гривой-хвостом, болтающуюся на том самом месте, которым мужики так гордятся. Теперь он присел, расставив ноги шире плеч, и, сильно поводя бедрами, покачивал своим членом-рыбкой над самой головой публики, лыбясь при этом, словно довольный случкой кобель.

Я подумала, что, будь он более плавным в движениях, а не резким, как дергающаяся на солнцепеке рыба, эта сцена вполне могла бы вызвать сексуальное возбуждение; хотя лично мне стоило только посмотреть на его вперенный в партнера взгляд, как все оно улетучивалось.

Второй стриптизер, кстати, был не в пример красивее. Стройное подтянутое тело, округлое нежное лицо. Мне пришло в голову, что они специально выходят на сцену вместе: грубоватая мужественность и некоторая внешняя неприглядность рыбочленного резко контрастировали с чертами и манерами его нежного и сочного напарника.

Как раз когда я думала об этом, красавчик избавился наконец от плавок и, швырнув их прочь, медленно повернулся к залу лицом, ни на секунду не прекращая танца. Послышались отдельные довольные выкрики. У этого стриптизера между ног болталась русалка, обвивавшая мужское достоинство руками и хвостом и прильнувшая к нему всем телом. Партнеры продолжили свой танец вместе, все больше и больше подчеркивая контраст между своими сценическими имиджами, то есть, попросту говоря, демонстрируя, что один из них — пассивный «голубой», а другой — активный.

Я пожала плечами и отвернулась, снова с некоторой тоской обозревая зал и выискивая новеньких из пришедших. Никого нового, кажется, не было.

Мелодия «В машине смерти» стихла, и танцоры наконец ушли со сцены. Раздались жидкие аплодисменты, которые сменила музыка, слава богу, никаким стриптизом не сопровождавшаяся — ни мужским, ни женским.

Я вздохнула и поднялась из-за столика. Если никто ничего не знает об искомом мужчине, даже несмотря на намек на некоторое вознаграждение, значит, либо по каким-то причинам не хотят говорить (может, боятся его), либо он действительно им не запомнился.

В первом случае мне оставалось только ждать, надеясь на то, что опрошенные мной передадут атлету, что я его искала и что он удостоит меня встречи, стремясь узнать, кто я такая и что мне надо. Во втором случае все было хуже. Если он появлялся здесь не так часто, то искать его нужно было в других злачных местах.