Марина Серова - Комната страха

Задержалась я только для того, чтобы бросить кости.

8 + 20 + 25.

«Даже в самых затруднительных ситуациях старайтесь сохранять внутреннее спокойствие. Это поможет сберечь силы и действовать наилучшим об — разом».

Как говорится, комментарии излишни.

Я проехала мимо дома с номером, сообщенным мне Ларисой, и припарковалась за углом поодаль, между двумя сетчатыми заборами и аккуратным трехэтажным домом на краю асфальтовой площадки, скупо освещенной стоящим за деревьями фонарем. Судя по разметке на ней, площадка предназначалась именно для парковки. Удобное место. Все в этом районе частно-богатой застройки было продумано для блага человека и навещающих его друзей. Если не имеет гадалка денежных благодетелей, то, выходит, сама зарабатывает ой как не слабо!

Да, это был особняк!

Во двор я попала через обитую железными украшениями «под старину» калитку и пошла по дорожке, выложенной керамическими квадратами.

Я увидела небольшой парк, производящий впечатление старого, с раскидистыми и высокими деревьями, со смыкающимися над головой кронами. Может, таким он кажется только в темноте?

— Иванова? — послышался впереди женский голос.

Ого! Час поздний, а меня здесь встречают. Можно подумать, я приехала сюда по приглашению.

Ускорила шаг и вышла к двухэтажному дому с темными окнами, возле которого меня действительно дожидались.

— Илона? — обратилась я к женщине, одетой в нечто, напоминающее тяжелый и длинный халат с широкими рукавами.

Мужчина, стоявший рядом с ней, открыл передо мной дверь, и в тусклом, красноватом свете, выбившемся из-за нее, я хорошо разглядела его лицо. Высокий лоб со шрамом над бровью, мясистый нос и впалые щеки.

Женщина же показалась мне старухой.

— Иди, — сказала она ласково. — Она тебя дожидается.

«Не Илона», — определила я очевидное, когда дверь за моей спиной закрыли.

Странные тут понятия о гостеприимстве. Ну, ничего, особой вежливости я от них и не ожидала. Однако почему меня здесь дожидаются? Я не по записи явилась. Опять чертовщина. Тоже мне, ясновидцы!

Прихожей не было. Чуть ли не от самого порога вверх вели крутые ступени неширокой лестницы, и каждая из них еле слышно поскрипывала под ногами. Стены справа и слева и никакого намека на перила. Старому и больному здесь подниматься только на четвереньках. И освещение слабоватое.

Светильником работал большой, до потолка, крест на стене, с короткой перекладиной в верхней его части. Прямо-таки полыхал оранжевым, не слепящим глаза пламенем. Да, обитают здесь оригиналы, имеющие странное представление о стильном дизайне.

Уже пройдя мимо креста по короткому коридору к деревянной лакированной решетке, заменяющей дверь, я оглянулась и только отсюда сумела разглядеть фон самого перекрестья, еле заметным рельефом выделяющийся из плоскости стены, — пятиконечная звезда, заключенная в круг.

Расчет хорош! На лестнице и в коридорчике окон нет, темно в любое время суток, и вопрошатели оракула, несущие Илоне свои деньги, прямо от входа окунаются в атмосферу нездоровой мистики, созданную добротно выполненной символикой.

— Входи!

Женский голос прозвучал в полной тишине настолько неожиданно, что мои потрепанные за сегодняшний вечер нервы дернулись и заставили меня вздрогнуть. Чья-то рука до половины сдвинула в сторону деревянную решетку, открыв для меня вход, и я вошла.

— Это Иванова, — с дебильной приветливостью объявили за моей спиной. Я оглянулась. Холеный, хорошо одетый старик улыбчиво смотрел на меня добрыми глазами.

За пустым овальным столом, стоящим посередине почти пустого, плохо освещенного зала, сидели двое. Женщина, скорее пожилая, чем среднего возраста, и парень не более двадцати трех лет с самоуверенной до наглости физиономией. Третий стул пустовал. Я подошла и, не говоря ни слова, уселась на место приветливого старика.

Круглый плафончик светильника, стоявшего посреди стола, освещал лица, руки и ничего более. Я совершенно беспардонно стала рассматривать эту женщину.

— Рада познакомиться, Татьяна Иванова, — сказала она и подняла на меня глаза.

На ее темном и глухом, застегнутом под горло платье синими искрами сияло ожерелье из благородных камней.

— Не могу сказать того же о себе, — процедила я сквозь зубы и вспомнила совет гадальных костей всегда сохранять спокойствие.

Старик невозмутимо подтащил откуда-то стул, уселся напротив меня и осведомился: