Марина Серова - Красиво жить не запретишь

Я выкурила три сигареты, пока они дошли до туалета в нашем вагоне. Напрасно выкурила. Во-первых, меня замутило еще больше, во-вторых, туалет они проверять не стали. Прошли мимо, бросая на меня взгляды. Тоже мне мужчины… Камуфляж, набитый мускулатурой, — и все.

Я затушила последний окурок и пошла досыпать.

Казалось, только я приклонила на подушку голову, сразу забарабанили в дверь. Сна моментально как не бывало. Я вскочила с койки и выбежала в коридор. Здорово! Все идет по плану. Поезд стоял. По вагону с вытаращенными глазами носились похмельные участники конференции. Откуда-то сбоку на меня налетел Дима.

— Таня! Таня! Как хорошо, что я тебя нашел! — радостно закричал он, тряся лохмами растрепанных волос.

— А что случилось? — спросила я, имитируя крайнее изумление от всего происходящего.

— Кто-то подложил бомбы в два наших вагона! Пойдем, нужно немедленно выходить!

— По-оки-инуть вагон, — раздался у меня над ухом зычный голос. В коридоре был совершенный хаос. Честно говоря, я даже не рассчитывала на такую реакцию, когда подкладывала свои «бомбы».

Черт возьми, как мне теперь оторваться от своего навязчивого любовника и осуществить вторую часть плана — быстро обшарить купе, где ехали товарищи, на которых указал мне Никуленко?

— Дима, — я перешла на зловещий шепот, — мне нужно с тобой поговорить.

— Слушаю, — он несколько посерьезнел. Очевидно, подумал, что я скажу ему, что теперь его долг — жениться на мне.

Мы вернулись обратно в купе. Я прикрыла дверь и молча показала красную корочку фальшивого удостоверения. Эффект был поразительный. Дима открыл рот и посмотрел на меня, как на внезапно воскресшего ископаемого ящера.

— И как вас теперь прикажете называть? — он неожиданно перешел на «вы». — Товарищ капитан?

— Товарищ майор, — я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

Топот и крики за дверью стихли. Скорее всего в вагоне уже никого не было, нужно спешить.

— Дима, слушайте меня внимательно, — не знаю почему, но я тоже перешла на «вы», — выходите вместе со всеми, на расспросы обо мне отвечайте, что в поезде меня нет, я ушла, скажем, интервьюировать работников железной дороги. Естественно, о том, кто я на самом деле, ни один человек не должен знать. Поняли?

— Да, я…

Тут послышались вопли проводника, вопрошающего: все ли покинули вагон, загромыхали двери — он заглядывал в каждое купе.

— Идите, — шепнула я Диме.

Он кивнул и выбежал. Я забралась на полку для чемоданов и затихла. Открылась дверь, в купе заглянул проводник. Как я и думала, на третью полку посмотреть он не удосужился. Дверь захлопнулась, и наступила непривычная для поезда тишина. Я спрыгнула с полки и, осторожно приотворив дверь, выглянула в коридор.

Вроде вагон пустой. Нужно было спешить, саперы скоро должны подойти. Я надеялась, что менты без них побоятся сунуться. Итак, два купе в нашем вагоне, одно — в следующем. Четвертое и восьмое. Я толкнула дверь в четвертое. Странно, что проводник не запер все купе. Тоже, наверное, обкакался, спешил; он и осматривал-то их… заглянул, и все. Да если бы и закрыл: такие стандартные замки открываются на раз-два.

Четвертое купе я обыскала по всем правилам, даже взрезала клеенчатое покрытие вагонных коек, в восьмом пришлось действовать быстрее, ни с какими покрытиями возиться не стала. Все, иду в другой вагон. Вообще-то «иду» — слишком громко сказано; я передвигалась чуть ли не ползком, чтобы меня не заметили из окон. И, по-моему, зря беспокоилась, художники сразу же разбрелись кто куда — мне повезло, что «бомбы» заметили, когда мы подъезжали к станции: поезд пустили на запасный путь.

Я перебралась в следующий вагон. Пятое купе. Дверь здесь тоже оказалась незапертой. Я открыла первый попавшийся чемодан и стала копаться в вещах. Потом сняла с полки второй, третий…

Я закончила примерно минут через десять. Результаты неутешительны — полный ноль, черт возьми.

А вот интересно, почему до сих пор не слышно саперов? Я перебралась обратно в свой вагон и осторожно выглянула из окна на улицу. Никого, кроме Димы, который, вероятно, вообразил, что я оставила его прикрывать тылы. Тоже мне контрразведчик… Ну, раз пока все тихо, сделаем еще одно дело — и я вошла в купе председателя Киевского союза художников Григория Львовича Никуленко.

Сомневалась я: разумнее было бы, конечно, предположить, что не он убил Нубина, но улики говорили против него, да и вообще я чувствовала, что он чего-то недоговаривает, где-то привирает. Если убийца все-таки Никуленко, то должны остаться какие-то доказательства: одежда с пятнами крови, оружие, хотя пистолет он скорее всего выбросил.