Марина Серова - На ловца и зверь бежит

Сколько раз я проходила мимо расположенного на проспекте одного из магазинов компании «Авторитет», даже не подозревая, что когда-нибудь мне вплотную придется заняться его директрисой. Слежка — дело не всегда выигрышное, а зачастую пустое и изнурительное. Подобное сидение на насесте часто раздражало мой воинственный темперамент. Хотя зачастую оно давало возможность испытать силу моего самообладания. Если память мне не изменяет, напротив магазинчика находилось вполне приличное кафе, где можно было перекусить и спокойно выждать, совместив приятное с полезным.

Миновав Вольскую, я двинулась дальше по направлению к улице Горького. В лицо дул омерзительный промозглый ветер, подергивая лужи мелкой дождливой рябью. Подняв воротник «харлейки», я застегнула «молнию» до самого подбородка.

Посетителей в кафе было раз-два и обчелся: молодая парочка, лихо расправлявшаяся с бифштексом и пивом, коммерсант лет сорока пяти, солидный и благонадежный с виду, средних лет, плотная, хорошо одетая женщина, которую можно было принять за преуспевающую бухгалтершу или служащую, и невысокого роста щуплый брюнет в очках, медленно и сосредоточенно пережевывавший пищу.

Я удобно устроилась у окна и заказала котлету по-киевски с жареной картошкой. Подперев голову рукой и не сводя глаз с витрины и двери магазина, принялась ждать. Боковым зрением я видела весело болтающую парочку, чья беззаботность меня забавляла, и худощавого очкарика. От меня не укрылось, что последний, доев свой обед, начал проявлять досадное нетерпение, через каждые две-три минуты поднося руку с часами к близоруким глазам.

Продолжая свои визуальные забавы, я чуть не поперхнулась, увидев Синчугову, выходящую из магазина. Фотографий в ее квартире мне вполне хватило для опознания. Высокий стройный силуэт, затянутый в черный кожаный плащ, стремительно и неуклонно приближался. Когда она была уже совсем рядом, я увидела, что щеки ее лихорадочно пылают от холода и декоративных румян.

Мой цепкий взгляд быстро ухватывал каждое ее судорожное движение. Она двигалась слегка вприпрыжку, не глядя по сторонам, задрав подбородок и озабоченно хмуря лоб. Дойдя до кафе, она резко обернулась назад и через секунду вошла. Обведя глазами внутреннее помещение, она одновременно тревожно и удовлетворенно устремила на очкарика, по всей видимости ожидавшего ее, дерзкий и пристальный взгляд больших темно-карих глаз.

Очкарик покашливал и ерзал, и, как только заметил направлявшуюся к нему Синчугову, вскочил как ужаленный и со смешной и торопливой предупредительностью отодвинул пластмассовое кресло, приглашая Синчугову присесть. Он опустился в несносно скрипучее кресло, и от моего взора психоаналитика, внимательного до тошноты, не укрылись его смущение и досада: он напряженно морщил лоб, как-то виновато взглядывал из-под очков снизу вверх.

Короткая стильная стрижка, пухлые, ярко накрашенные губы и вздернутый нос вкупе с гордой посадкой головы и манерой закладывать ногу на ногу выдавали в Синчуговой взбалмошную капризную особу, ни в чем на знавшую отказа.

Я сидела довольно близко, так что без труда расслышала их скупое взаимное приветствие. Обладатель очков и виноватого взгляда положил локти на стол и, низко наклонившись вперед, явил образец настороженного внимания.

— Ну, Виктор, что-нибудь узнали? — высокий голос Синчуговой неприятно резанул слух.

— Кое-что есть, первая, так сказать, наметка, — сконфуженный очкарик немного приободрился.

— Что вы имеете в виду? — с визгливой требовательностью спросила Синчугова.

— Вы же знаете, все мои сознательные усилия ни к чему не привели, но тут, кажется, подвернулся случай, — он понизил голос так, что мне изо всех сил пришлось напрячь слух.

— Виктор, прошу вас обойтись без вступлений. Положение у меня очень шаткое, избавьте меня от лишних фраз.

Синчугова держалась с нервной и нервирующей настороженностью. Выражение ее лица беспрерывно менялось, она нетерпеливо барабанила пальцами по лежавшей у нее на коленях сумочке.

— Я вчера вышел на обед. В редакции никого не было, кроме секретарши. Дошел до забегаловки, полез за деньгами, а кошелька нет — забыл на работе. Пришлось вернуться. Захожу и вдруг слышу за приоткрытой дверью телефонный разговор — Лысенко с кем-то ведет переговоры. Я услышал буквально пару слов, но мне этого вполне хватило, чтобы я смог сделать весьма реальное предположение, что бумаги у…