Марина Серова - Опасная связь

— Павел Алексеевич, там эти, в мундирах, — просунула голову в номер Аглая. — Вас хотят.

— Скажи — сейчас приду. Сколько их? — вопросил господин Марков.

— Трое, — ответила Аглая.

— Старший… — повернулся к ней Марков.

— Лейтенант.

— Значит, две с половиной, — сделал вывод Марков.

Вытащив из кармана ключи, очевидно, от сейфа с наличкой, он поднялся с кресла.

— Я еще вам нужен?

Его покорный вид выражал готовность исполнить любое мое пожелание.

— Наверное, нет, — решила я. — Но я пока не ухожу.

Мне еще предстояла увлекательная беседа с интересным человеком.

— Кстати, а где Генрих? — обернулся Марков в дверях. — Его что, тоже пристрелили?

— Нет, он тут, в спальне, — указала я рукой на соседнюю комнату. — А вас что, устроило бы, если бы Зайковский отправился на тот свет?

— Что вы! — прижал к груди руки Павел Алексеевич. — Как можно…

Когда я осталась одна, меня снова начал обуревать голод.

Но я не могла все бросить и направиться в какое-нибудь ближайшее заведение.

Черт, как есть-то хочется!

Надо поскорее закругляться.

Тем более что до встречи с Валентиной Багрицкой у меня остается всего сорок минут.

Я решительно встала с кресла и, уже в четвертый раз за этот день, направилась в спальню восьмого номера.

Для начала я врубила все светильники и большую люстру, а затем отдернула шторы.

В комнату хлынул поток яркого света.

Генрих, связанный по рукам и ногам, зажмурил глаза.

— Очухался, милок? — спросила я, присаживаясь на угол кровати.

Зайковский посмотрел на меня совершенно пустыми глазами и ничего не ответил.

Я вздохнула и положила руку ему на колено.

— Расскажи мне о Раисе! — приказала я. — А не то я из тебя отбивную сделаю.

И тут же поняла, что совершила ошибку.

Глаза Генриха радостно засветились, и он быстро-быстро закивал головой.

— Впрочем, нет, — я сделала вид, что передумала и собираюсь уйти.

— Постойте! — жалобно крикнул Зайковский. — Пожалуйста…

Я чуть обернулась в его сторону.

Генрих умоляюще смотрел на меня.

— Понимаете, — быстро проговорил он, — все так хорошо устроено… Я уже связан, вы меня побили… Добавьте еще немного для полноты ощущений, а я тогда вам расскажу обо всем, что вы хотите знать.

Ого!

Таких методов моя совесть не принимает.

— Идет? — с надеждой в голосе спросил меня Генрих Зайковский.

— Нет, нет и нет, — твердо сказала я и повернулась к порогу.

— Ну хотя бы замахнитесь! — раздался отчаянный вопль Генриха.

Замахнуться?

Что ж, почему бы и нет.

Я подскочила к кровати и занесла кулак.

— Говори, падла! — прохрипела я.

И действительно почувствовала, что начинаю злиться по-настоящему.

Генрих был явно испуган.

Но, судя по тому, как он сразу же заерзал, это ему нравилось.

— Спрашивай, — произнес он страстным шепотом.

— Раиса часто с тобой забавлялась подобным образом?

— Каждый вечер, когда я не дежурил здесь.

— Почему тебя не было в ту ночь у Раисы? — задала я самый важный вопрос.

Генрих отрицательно покачал головой.

— Ударь меня, — попросил он.

Бить связанного человека…

Да еще по его просьбе…

Такого в моей практике еще не было.

Что же с тобой делать, гад?

Я закрыла глаза и смазала его по физиономии.

Лицо Зайковского расплылось в блаженной улыбке.

— Отвечай, — напомнила я.

— Потому что меня об этом попросили, — хитро улыбнувшись, проговорил Генрих.

Вот собака!

Выторговывает себе новый удар.

— Кто?

Зайковский снова покачал головой.

— Хочешь, я сама назову имя? — предложила я разумный компромисс.

— Не-а, — игриво произнес Генрих.

— Ты только скажешь «да» или «нет», — настаивала я. — Всего одно слово!

— Фигушки, — упорствовал Зайковский. — Сначала врежь мне как следует.

Я потеряла терпение и схватила его за грудки.

— Ты перестанешь надо мной измываться! — громко закричала я, не помня себя от приступа ярости.

Но тут же выпустила его рубашку из рук.

Ведь парню это нравилось.

Вот бы его в гестапо!

Или в наши органы!

Какой бы кайф он словил!

Вечный кайф!

Я собралась с силами и дважды наотмашь ударила его по лицу.

От моего сильного удара у парня лопнула губа.

Теплая струйка крови потекла по его подбородку и устремилась на шею.

Генрих тихонько захихикал.

Наверное, ему было щекотно.

Я вынула платок и вытерла кровь, испачкав ему при этом губы.

Теперь Генрих Зайковский выглядел, как заправский вампир из Богемских лесов.