Марина Серова - Опасная связь

— Молчать! — прикрикнул на нее взбешенный Марков. — Уволю.

Альбина громко хмыкнула, но предпочла не раздражать шефа.

— А тогда, — с глазами расширенными от ужаса, охватившего ее в процессе воспоминаний, поведала мне Аглая, — тогда на Раису что-то нашло. Или плетка тяжеловата была… Как ты думаешь, Алка?

Она повернулась к подруге.

— Инструкцию не изучили как следует. Там ведь режим эксплуатации указан, — ехидно произнесла та. — Нет бы на переводчика потратиться, коль сами немецким не владеют… Куда там! Сразу в дело пускать, без инструктажа… Вот и травматизм на рабочем месте. К тому же со смертельным исходом.

Очевидно, этот упрек был адресован Павлу Алексеевичу Маркову.

Но тот выслушал замаскированное обвинение с совершенно бесстрастной физиономией.

— Мы слушаем вас, Аглая, — попросил он девушку. — Продолжайте, пожалуйста.

— Что-то с ней было не так, не как всегда, — тихо проговорила девушка, стараясь не встречаться ни с кем глазами. — Словно зверь ненасытный. Никак не могли ее остановить, на руках повисали… Вот и…

Тут она всхлипнула и быстро вытерла сбежавшую с ресницы слезу.

— А Заяц? Присутствовал ли Заяц во время ваших… занятий? И если да — то принимал ли в них участие?

— Нет, что вы, — даже удивилась Альбина. — Нас она вызывала, когда Генрих дежурил. Если бы он был у нее, стала бы она нас заказывать!

— Да он бы дуба дал через месяц, если бы тут не отдыхал, — набросилась на нее Алла. — Он же ходит и носом клюет от недосыпу да рубцы от плетки одеколоном прижигает, видела, небось?

— Все равно заказывала бы, — тихо, но непреклонно произнесла Альбина.

— А в тот вечер вы ведь были у нее?

Наступила неловкая пауза.

Кажется, разговор становился опасным, и девушки это понимали.

— Рассказывать? — едва слышно спросила Аглая у Маркова.

— Я что — неясно выразился? — злобно процедил Павел Алексеевич. — Отвечайте, когда вас спрашивают!

— Да тут и раcсказывать, собственно, нечего, — грубо огрызнулась Аглая.

Она напрягла свою девичью память, но так и не смогла вспомнить ничего, что выделяло бы тот вечер из череды точно таких же вечеров.

— В тот вечер все было как обычно, хоть мы и побаивались с тех пор, как Ольгу… Ну, в общем, понятно. Только чаем не угостила на этот раз. Все на часы смотрела. Хахаля своего, что ли, ждала, верно, Алла?

— Точно, — подтвердила ее подруга. — У Генриха как раз смена кончилась, да он запропастился куда-то.

— Ведь она второй день подряд нас заказывала, — включилась в общий разговор Альбина. — И в этот раз — потому что Заяц был невесть где.

Как интересно получается!

Раисе всегда нужен кто-то рядом.

Либо девушки, либо Генрих.

А Зайковский в этот вечер, вместо того чтобы навестить ее, преспокойно играл на бильярде в санаторном корпусе.

— Еще вопросы? — обратился ко мне Марков.

— Да, — твердо сказала я. — Но только к вам. Остальные могут идти.

Когда нас оставили одних, я спросила:

— А что было на кассете, которую вы передали Глебу Устинову?

— На кассете? — замялся Марков. — Это самое и было заснято. Их развлечения то есть. Когда Раиса Михайловна еще к нам наведывалась.

— Почему вы испытывали такой интерес к деятельности «Рамиуса»?

Тут Павел Алексеевич задумался.

Ответить правду он не мог, а чтобы хорошо солгать, нужно было все обмозговать.

— Н-ну, я так вам отвечу, — медленно проговорил Марков. — Я хотел испытать Устинову на предмет возможности манипулирования. Посмотреть, поддастся ли она на…

— Шантаж, — подсказала я слово.

Марков цинично улыбнулся.

— А хоть бы и так, — пожал он плечами. — С волками жить… В конце концов она не расплатилась со мной за гибель ценного сотрудника. Только все обещала и обещала. Похоже, дела в фирме шли не бог весть как.

Странно, от Веретенникова я слышала совершенно противоположное.

Но Марков так и не ответил прямо на мой вопрос.

И это показалось мне очень важным.

— Ну я и решил надавить на Раю через ее муженька. Только тот оказался рохлей и разгильдяем. Неделю не решался вручить ей кассету. А когда сделал это — та даже ухом не повела. И вела себя так, будто ничего не произошло. Ну, я и не стал обострять…

— Решили выждать?

— Можно сказать и так, — не стал притворяться Павел Алексеевич.

И тут что-то стало складываться в моем мозгу в пока еще смутную картину.

Я улыбнулась Павлу Алексеевичу и, подняв указательный палец, покрутила им возле его лица.

Тот удивленно посмотрел на меня.