Марина Серова - Тройная месть

Вскоре Кирсанов перезвонил:

— Как настроение, Танечка? Еще не улучшилось?

Судя по бодрым интонациям, меня ждали хорошие новости. Но я не стала торопиться, ответила сдержанно:

— Пока нет.

— Что так? — засмеялся он, продолжая манежить меня.

— Володя, неудачное время для шуток, — пришлось усовестить его, и он тут же перешел на деловой тон:

— У меня две новости, хорошая и плохая, и обе тесно переплетены. Во-первых, Петров встретится с тобой. Во-вторых, ваш диалог вряд ли получится конструктивным. Он ярый противник того, чтобы частные сыщики занимались расследованием тяжких преступлений, таких, например, как убийства. Я сделал все, что мог, результат зависит только от тебя. Ни пуха ни пера, Танечка!

— К черту, Киря!

Сначала я хотела пригласить Петрова в приличное кафе, за свой счет разумеется, но потом решила не дразнить болезненное самолюбие почти нищего российского мента, к тому же отягощенного бременем принципиальности. Поэтому, смешно вспомнить, встретились мы с Сан Санычем в скверике напротив университета. Давненько я не обсуждала деловых вопросов, сидя на лавочке, можно сказать, в студенческо-скверных условиях.

Сан Саныч встретил меня настороженно:

— Я вас внимательно слушаю, Татьяна Александровна.

— Я хотела бы поговорить о вашем последнем деле. Об убийстве девушки.

— Что конкретно вас интересует?

— Абсолютно все — это очень важно, поверьте.

— Вы, конечно, понимаете, что, если бы не рекомендация Володи Кирсанова, наш разговор не состоялся бы. Вам подойдет короткий архивный вариант или хотите подробного описания моих действий?

— Очень подробно, все до мелочей, желательно даже ваши мысли и предположения.

— Хорошо, — покорно согласился он. — Может, вы сумеете отыскать и заслуженно наказать убийцу, хотя внешне вы мало похожи на того человека, каким я представил вас после беседы с Володей.

Его негромкий, лишенный эмоциональных оттенков голос немного убаюкивал меня, но я запомнила все до последнего слова. Профессиональная необходимость.

После того как были опрошены свидетели происшествия и тщательно осмотрено место преступления, дело предстало перед Петровым в очень туманном свете: никаких реальных улик, кроме пули в груди девушки, преступники не оставили. Среди очевидцев не нашлось даже никого, кто видел бы больше, чем неожиданное падение девушки на землю. Даже тот парнишка, что оказался вблизи места покушения и видел, как падала Алина, смотрел на него страдающими глазами и угрюмо молчал.

«Единственная надежда найти преступника — определить мотив, точнее того, кто был бы заинтересован в смерти Алины. Кому могла быть выгодна ее гибель? — размышлял Сан Саныч, сидя за рабочим столом. — Метод только один — откровенная, доверительная беседа с друзьями, приятелями, близкими. Родителей пока трогать не буду — пусть немного оправятся от потрясения. Да и вряд ли они помогут: простые служащие, рядовые добропорядочные граждане — смертельных врагов у них быть не могло. А о личной жизни самой девушки гораздо больше знают сверстники и вездесущие старушки, „дежурящие“ у подъездов. Итак, сначала в университет».

Сан Саныч зашел в аудиторию сразу после звонка, вся группа была в сборе.

— Добрый день, молодые люди. Я старший лейтенант Александр Александрович Петров из уголовного розыска. Вы все наверняка уже знаете, что вчера днем выстрелом в грудь была убита ваша сокурсница. Что вы можете сообщить об этом происшествии? Кто-нибудь готов поделиться своими наблюдениями?

Студенты дружно молчали, за всех ответил один:

— Никто из нас на месте преступления не был. Мы слушали лекцию по матанализу.

— Может, кто-то знает, почему Алина пропустила занятие?

Ребята отрицательно замотали головами. Причина, по которой девушка не пошла на занятие, осталась невыясненной.

— Значит, ничего конкретного о совершенном преступлении вы не знаете. Тогда давайте поговорим о самой Алине. Что вы можете сказать о ней, о ее взаимоотношениях со сверстниками?

Молодые люди оживились и в один голос, не стесняясь друг друга, принялись хвалить сокурсницу. Особой активностью выделялась четверка студентов: приятной наружности светловолосый здоровяк в обтягивающей футболке, как бы невзначай игравший мышцами и провоцировавший восторженное свечение глаз яркой, модно одетой говорушки (тоже знавшей себе цену), тонкокостный, смахивающий на подростка еврейчик с острым крючкообразным носом и цепким взглядом, а также пухлый, внушительных габаритов обладатель больших темно-карих глаз, доверчивых и подкупающих, как у телят или щенков.