Марина Серова - Тройная месть

Наиболее опасны тихие, незаметные завистники, снедаемые изнутри навязчивыми вопросами: «Почему не я? Что он делает на том месте, которое должен занимать я? Чем он лучше меня?» — и так далее и тому подобное… Они не в состоянии смириться со вторыми ролями и поэтому начинают строить коварные планы, вынашивая их иногда годами, тщательно обдумывая каждую деталь. Результаты подобной деятельности красноречиво говорят сами за себя — неожиданно многообещающий друг-начальник вылетает из своего кресла, внезапно распадается, казалось бы, благополучная семья старого приятеля, ни с того ни с сего рвутся многолетние взаимовыгодные деловые связи. Вокруг лишь недоуменно разводят руками — как же так, ведь до сего момента все складывалось на редкость удачно. А завистник втайне удовлетворенно потирает руки, в то же время очень убедительно сочувствуя пострадавшим «друзьям». Находясь во власти черной зависти, он прячет совесть в дальний ящик и с легкостью забывает о чести и порядочности, дружбе и любви.

Передо мной стояла довольно сложная задача — я должна была разглядеть того, кто умело скрывал от своих, скажем так, соратников истинные намерения. В общем — найти «паршивую овцу» в стаде. Нет, скорее «паршивого волка», затесавшегося в стаю.

Сперва я решила побывать на месте преступления. Хотя времени прошло довольно много — три недели, все же нельзя было пренебрегать возможностью отыскать что-либо интересное. Я должна заметить то, что показалось неважным и потому отброшено другими. Ведь часто пропускают мелочи, с помощью которых можно найти ниточки, способные неумолимо привести к раскрытию чужих тайн.

Восьмой корпус университета примыкал к третьему, но в отличие от него был современной постройкой начала семидесятых годов. Фасад здания был выполнен из огромных застекленных металлических конструкций. Сквозь эти гигантские окна были хорошо видны пролеты лестниц, ведущих с одного этажа на другой.

Ко входу в корпус вела невысокая, состоявшая буквально из десяти-пятнадцати ступеней балюстрада, в основании которой неясно вырисовывались контуры зашарканного темно-коричневого пятна. Кровь девушки, впитавшаяся в известняк, напомнила мне о сути расследуемого преступления — бессмысленном трагическом убийстве студентки-первокурсницы. «Лишь осенние дожди и зимние снега окончательно уничтожат следы этого позорного знака человеческой жестокости», — подумала я.

Наискосок от университетского корпуса, принадлежавшего физикам, располагался корпус мединститута. За окном одной из аудиторий именно этого здания притаились двадцатого мая убийцы. Стреляли с третьего этажа — расстояние получалось приличное.

Мне необходимо было осмотреть помещение, из которого был сделан выстрел, поэтому я решительно вошла в вестибюль мединститута. Хотя был разгар лета, бдительная вахтерша восседала на своем обычном месте. Обезоруживающе улыбнувшись и поздоровавшись, я попросила:

— Дайте, пожалуйста, посмотреть тетрадку с квартирами.

— Пожалуйста.

Хорошим предлогом для завязки разговора послужило нововведение, согласно которому на вахтах почти всех тарасовских вузов хранятся тетради, в которые желающие могут вписать свои предложения о сдаче жилья внаем. Теперь студентам не надо бегать от столба к столбу в поисках объявлений такого характера, а у меня есть прекрасный повод для «задушевной» беседы.

Вахтерша безропотно протянула мне общую тетрадь в синей обложке. Я сделала вид, что внимательно ее изучаю.

— Такая жара, да и сессия уже к концу подходит… Вы, наверное, отпуска ждете не дождетесь, — посочувствовала я пожилой грузной вахтерше.

— Конечно, жду. Меня с первого должны были отпустить. Но у нас тут месяц назад такое было!..

Я подняла глаза от тетрадки и, изображая дикую заинтересованность, уставилась на вахтершу, которая с удовольствием продолжила:

— Студентку одну убили, может, слышали? — Я отрицательно мотнула головой. — Из этого корпуса, между прочим, стреляли. А в крыле том ремонт как раз был. Меня замучила милиция: кто приходил, зачем приходил… А ведь разве упомнишь — мастера-маляры, как муравьи, туда-сюда сновали, студенты перед сессией как сумасшедшие гонялись, — жаловалась мне пожилая женщина.

— Вот это да! — деланно изумилась я. — Никогда не видела места преступления. Ой, а можно посмотреть?

— Да там ничего интересного, просто только что отремонтированная аудитория. Даже эксперты проверяли — говорят, ничегошеньки не нашли.