Марина Серова - Черная радуга

Ни один взрослый человек сразу не сдастся, преследуя удирающего мальчишку или девчонку. Потеряв свое степенное обличье в глазах свидетелей, он будет распаляться с каждым метром все больше и больше. И только одно сможет удовлетворить его — мертвая хватка за шиворот или волосы и следующие за этим гневные вопли: «Ты кто такой?! Откуда ты взялся?! Где твои родители, щенок?!», ну и тому подобное.

После того как я, словно выдрессированная собачка, преодолела барьер и понеслась следом за воришкой, человеческого во мне осталось немного.

Он оказался на редкость быстрым, и мне пришлось заставить себя здорово шевелить ногами, чтобы сократить разделявшее нас расстояние.

Мы понеслись через дворы, будоража воркующих на лавочках бабулек и привлекая внимание прохожих. Затем он вывел меня за собой на обочину оживленной трассы и, промчавшись около пятидесяти метров, вновь скрылся в хитросплетениях двориков.

Если я его потеряю, то шансов отыскать пацана мне больше не представится. Я поддала еще, в то время как мой менее подготовленный физически оппонент начал сдавать.

Победа близка!

— Какая дрянь!

Засранец нырнул в подвал через дыру в стене. Я остановилась у этой норы и стала осматриваться.

Кучка парней, расположившихся в беседке на другом конце двора, выразила удовлетворение развитием событий, демонстрируя всякие неприличные жесты и громко улюлюкая.

Я старалась не обращать внимания на издевательства и сосредоточиться на деле.

Не лезть же следом. Да и как его высмотришь в подвальном полумраке?

В подъезде я обнаружила вполне цивилизованный вход в погреба, но дверь была заперта.

Снова метнулась на улицу, чем вызвала новую порцию громкого мычания и посвистывания.

Досада от того, что вас обставил малолетка, имеет особый привкус. Она туманит разум и делает ваше поведение непредсказуемым.

Плюнув на все, я направилась в сторону вызывающе одетых и нагло ведущих себя подростков. Никто из них и не думал подниматься с насиженного места и бежать прочь. Чем ближе я подходила, тем большее количество ругательств неслось в мой адрес. Только вот не знали они, что баллончик у меня с турбонаддувом.

Три метра — отличная дистанция для атаки. Я пшикнула в их ораву и в течение минуты наслаждалась пораженческими ругательствами. Кодла быстренько отступила, утащив под руки тех, кому повезло меньше других, а я решила вновь вернуться к дому, уже не рассчитывая на удачу.

Белый овал лица мелькнул в вентиляционном проеме.

Любопытный, паскудник. Услышал крики.

Я ввалилась в подвал ногами вперед и затаилась. Слева отчетливо можно было расслышать удаляющиеся шаги.

Теперь кто быстрее.

Подвал пятиэтажного дома был приспособлен под погреба. Я вывернула с бокового прохода и, спотыкаясь о ящики и пустые бутылки, стала продвигаться следом. Каждую секунду можно было налететь на что-нибудь и нанести ощутимый вред своему здоровью, но я, по мере того как глаза привыкали к темноте, неслась вперед. Маленький человечек бросил мне вызов и должен был получить по заслугам.

Налетев на что-то большое и мягкое, я уткнулась носом в бетонный пол. Комок плоти зашевелился и, хихикая, стал удаляться от меня.

Вот это наглость! Старая корова! Не столько больно, сколько обидно!

Не мешкая, я вновь бросилась следом.

— Тварь, поганец, выродок. Поймаю, оторву ноги! — выкрикнула я вслед.

Как он меня делает! Как он меня делает!

Впереди раздался шум падающего хлама. «Никак вылазит?» — решила я и не ошиблась. Извиваясь, словно змея, он старался побыстрее покинуть подвал через одно из оставленных строителями в основании дома отверстий.

Я успела схватить его за ноги и втянуть обратно.

— Куда это ты собрался?

— Отпусти, зараза!

Он резво извивался некоторое время, затем присмирел.

— Где кукла?

— Не скажу.

Мальчишка был на две головы ниже меня. Остроносый, скуластый, он решил вести себя словно Рэмбо в плену у вьетконговцев.

— Ты знаешь, что это такое? — Я покрутила у него перед носом баллончиком со слезоточивым газом.

По тому, как паршивец прекратил упираться, я поняла, что знает.

— Ну и что вы мне сделаете? — Он снова натянул ворот цветастой рубашки.

— Полезешь первый, я подсажу тебя, но ногу твою не отпущу. Попробуешь удрать, будешь целую неделю плакать горючими слезами, понял?

Он наверняка видел, как я разобралась с ребятами постарше, и не счел нужным рисковать по-крупному.

Увидев себя в дневном свете, я несколько пересмотрела сумму, которую мамашам придется выплатить за поимку воришки: за время погони одежда пришла в негодность.