Марина Серова: Черная радуга

— Хватит, — остановил его Югов. — Идите и подождите в другой комнате. Нам еще о многом надо поговорить с папочкой, а потом и с дочуркой.

Герасимов вышел, затем в комнату вошел разводящий и разлучил Апрельева с Клавочкой.

— Тебе интересно? — поинтересовался у меня капитан.

— Нет, — откровенно призналась я, поднимая попку с подоконника. Каблучки цокнули несколько раз, и вот я стою напротив сидящего на стуле убийцы.

— Ты живучая, тварь, — процедил он.

Я наклонилась над самым его ухом и произнесла очень громко и четко:

— Поставок больше не будет. — По тому, как он дернулся, я поняла, что до него дошло сразу же. — Придется недельку помучиться, капитан тебя никуда не выпустит. Я с ним об этом договорилась.

Вечер. Мы сидим около пруда на Девятой Дачной и жарим шашлыки. Еще немного, и мой двухметровый кавалер подаст к импровизированному столу баранину, откупорит бутылочку шампанского, и мы отметим успешное окончание столь запутанного дела. Может быть, нам где-то и везло, но без удачи рассчитывать на успех не приходится. Наконец можно улыбаться, вытягивать ноги, спать, гулять без опаски по улицам и радоваться прекрасной перспективе потратить кучу денег.

— Как же это у тебя все получилось? — Кондратьев сидел у огня и помахивал фанеркой.

Я томила его неизвестностью, вот уже более суток обещая рассказать все, как было, в каком-нибудь тихом месте, где никто не будет нам мешать. Все-таки это его история.