Б. Седов - Зэк

Таранов перегнулся через сиденье, достал сзади «сайгу», расчехлил ее и передернул затвор. «Сайга» – конверсионный вариант автомата Калашникова – обладает всеми положительными качествами своего «дедушки». Из нее, правда, нельзя стрелять очередями, но для снайпера это не имеет принципиального значения.

С карабином в руках Иван выбрался из салона. Человек в «форде» облегченно вздохнул и взял в руки камеру. Он был рад, что стрелять придется не ему.

Таранов встал, оперся локтями на крышу автомобиля и прильнул к прицелу. Оптика приблизила лицо Гориллы (в цвет кликуха), счищающего снег с «вольво»… Еще была возможность передумать. Сказать всем: а пошли вы на х…, сесть в машину и рвануть на вокзал. А там взять билет на Питер и встретить Новый год дома, со Светланой, а не на нарах в обществе уголовников. Еще не поздно, майор. Решай. От тебя зависит, Африканец.

Иван не знал, что от него уже ничего не зависит. Что за него все решили Лидер и Председатель. И даже если он уедет со 2-й Никольской, не прикоснувшись к оружию, все равно будет убийцей. Что автомат с его отпечатками пальцев спровадит Колобка на тот свет. И найдутся свидетели… Ничего этого Иван не знал, не мог знать.

Распахнулась дверь, и из бани вышел Колобок – краснорожий, распаренный, с неприкуренной сигаретой во рту. До него было всего полсотни метров. Сквозь прицел было хорошо видно, как шевельнулись толстые губы Колобка, – видно, сказал что-то Горилле… Ну, майор! Что будешь делать? У тебя всего несколько секунд на принятие решения. Несколько секунд, которые определят твою жизнь на многие годы вперед… Колобок вытащил зажигалку, поднес ее к кончику сигареты. Таранов вздохнул и навел карабин на огонек зажигалки. Четырехкратное увеличение «ПСО-1» позволяло отчетливо видеть идеально ровный желтый огонек. Пламя зажигалки погасло, кончик сигареты вспыхнул красной точкой. Колобок с видимым удовольствием затянулся и выпустил через ноздри две струйки дыма. Таранов нажал на спуск. Пуля калибром «семь, шестьдесят две» вылетела из ствола со скоростью семьсот тридцать пять метров в секунду. Приклад привычно толкнул Таранова в плечо. Пуля прошила пятьдесят метров темноты, начисто испарив в полете несколько снежинок, и вошла в левый глаз Колобка, а вышла из затылка за правым ухом и вдребезги разнесла шар-светильник.

Над улицей хлестко прокатился выстрел. Колобок кулем повалился на чистый снег, испуганно присел Горилла.

Вот ты и сделал свой выбор, Иван Таранов.

Горилла выхватил пистолет и завертел головой, высматривая стрелка. Он сидел на корточках, прикрываясь корпусом автомобиля. Но голова торчала над блестящим крылом «вольво», была легкой мишенью. Даже без оптики Таранов гарантированно «брал» Гориллу. Голова Гориллы в прицеле «сидела» на вершине угольника прицеливания, за четкими рисками градуировки дальномера и шкалы боковых поправок. Таранов чуть повел стволом карабина и выстрелил. Пуля прошила триплекс лобового стекла сантиметрах в двадцати от головы Гориллы. Только теперь Горилла обнаружил стрелка, мгновенно открыл огонь. На такой дистанции он не имел никаких шансов попасть в Таранова, разве что случайно. Таранов, однако, «занервничал», прыгнул в машину и рванул с места. Он все делал неправильно, как дилетант. Он включил наружное освещение «Жигулей», резко газанул, и машину, конечно, занесло, ткнуло мордой в сугроб. Пришлось давать задний ход. У Гориллы было время отойти от шока, засечь номер и приметы автомобиля: переднее черное крыло на желтом кузове и яркого слоника у заднего стекла… В горячке Горилла сделал четыре выстрела, понял, что это глупо, и вытащил из кармана телефон.

Человек в «форде» удовлетворенно выключил видеокамеру.

Таранов бестолково крутился по городу. На Большой Московской он дважды проезжал мимо милицейских автомобилей. На него не обращали никакого внимания. Падал снег. Мимо ярко освещенных витрин с елками, гирляндами, игрушками шли люди. Они жили в предощущении праздника – Нового года, нового века, нового тысячелетия…

Таранов крутился по городу, ожидая, когда же наконец наберет обороты милицейский маховик. С момента выстрела прошло уже пятнадцать минут. «Уроды», – подумал Таранов беззлобно. При желании он мог бы уже стоять в тамбуре электрички «Иваново – Новки-1»… ищи-свищи… У площади «Трех дураков» его наконец засекли, и на хвост яркому «жигуленку» сел милицейский «уазик». На нем включили мигалку и по громкой связи дали команду остановиться.