Наталья Никольская: Под стук колес

Павел сел за руль, я успела запрыгнуть на переднее сиденье рядом с ним. Павел нажал на газ, машина взвизгнула и понеслась в сторону железнодорожного вокзала.

Мы оставили машину на стоянке и прошли на первую платформу. Путь до депо как раз должен начинаться с нее. Мы протопали пешком минут двадцать, и перед нашими глазами предстало множество составов. Некоторые из них дожидались своей очереди на мойку, другие уже были как бы вымыты и теперь «сияли чистотой».

Все бы хорошо – вон их сколько, только ответить на наши вопросы они не могли: не дано им владеть речью человеческой.

А живых существ что-то поблизости не было. Я покрутила головой, но так и не обнаружила никого, способного ответить мне, где сейчас находится Новороссийский поезд и остался ли в нем кто-либо из персонала.

– Смотри! – толкнул меня в бок Павел. Я обернулась и увидела выходящую из здания женщину в цветной косынке. Не желая упустить долгожданную добычу, я кинулась к ней. Павел за мной.

– Скажите, пожалуйста, – на бегу крикнула я. – Вы не знаете, где сейчас новороссийский поезд? Мне нужно найти одну проводницу.

– Да на мойку увезли, – ответила женщина.

Так. До мойки чапать далековато.

– А скоро его пригонят? – спросил Павел, который, видимо, прикинул, что идти по измазанным мазутом путям до мойки – не самое лучшее занятие.

– Да долго их там не намывают. Сейчас должны пригнать. А вот начальник ихний идет. Может, он вам скажет, где ваша проводница, – женщина махнула рукой в сторону высокого курчавого мужчины лет тридцати семи, в форме, который неторопливо шел в нашу сторону, и отправилась по своим делам.

– Здравствуйте! – метнулась я к мужчине. – Нам необходимо с вами поговорить. Понимаете, в вашем поезде, возможно, ехал один наш знакомый. И он не вернулся. Мне бы хотелось поговорить с проводниками, чтобы уточнить, действительно ли он ехал в вашем поезде?

– Он что, пропал? – сдвинув черные брови, спросил мужчина.

– Да, – вступил в разговор Павел. – Он звонил мне, говорил, что собирается выехать вашим поездом. Сегодня должен был приехать. И не вернулся.

– Так может, он и не поехал? – спросил мужчина.

– Может быть, – влезла я. – Вот мы и хотим узнать, ехал он или нет.

– А как он выглядел?

Пашка описал Витю как невысокого, крепко сбитого парня с темными волосами. В зеленой толстовке и серых брюках. Я добавила, что у него мужественный подбородок и волевой взгляд. Павел удивленно уставился на меня. Мужчина иронически хмыкнул.

– Понимаете, – сказал он. – Проводники только что из рейса, очень устали. Им вряд ли захочется сейчас разговаривать с вами. Ведь все торопятся домой быстрее.

– Мы на минутку, только фотографию покажем, – сказал Пашка, доставая из кармана карточку, на которой был изображен он сам в компании Вити Антипова и еще одного парня.

– Ну хорошо, – пожал плечами мужчина. – Если они захотят, то что ж… Вон состав как раз гонят, пойдемте. Но если проводники не захотят говорить – тут я пас. Заставить их я не могу.

– Что вы, что вы, спасибо вам большое, – заторопилась я за мужчиной. – А вас, простите, как зовут?

– Колыванов Максим Викторович, начальник поезда, – ответил мужчина, протягивая руку.

Мы дошли до первого вагона, Максим Викторович ухватился за поручни и влез в вагон. Затем он повернулся и протянул мне руку, но я легко запрыгнула сама. Максим Викторович удивленно взглянул на меня, а потом на вскарабкавшегося Павла. Пашка улыбнулся, очень довольный.

– Рая, поговори, пожалуйста, с ребятами, – крикнул Максим Викторович маленькой, сухонькой женщине без возраста, с крошечными глазками на хитрой мордочке. Именно мордочке, а не лице. Проводница первого вагона. Она скатывала простыни, одеяла и наволочки с полок и складывала не очень аккуратной стопкой.

– Вы убираться, что ль? – спросила женщина, вытирая руки непонятно от чего грязной тряпкой. – Так я уж сама вымыла. Сегодня проверками замучили, прямо беда. Пришлось самой отмывать. Вы, ребята, через восемь дней приходите, я как раз их следующего рейса вернусь…

Я знала, что в поездах успешно применяется наемный труд. То есть приходят желающие, чаще всего пожилые женщины, хотя и молодых с ростом безработицы стало немерено, и предлагают за определенную плату вымыть вагон. Вымотанные за время рейса проводники с удовольствием соглашаются. Встречаются пожаднее, которые мудохаются сами, но в основном у каждого проводника уже есть «своя», проверенная уборщица. Она убирает вагон, получает живые деньги от счастливых проводников и уходит. И все довольны.