Наталья Никольская - Дела забытые

– Пойдемте дальше, – проговорил мужчина, и, круто развернувшись, пошел по коридору. Толпа за ним.

Они прошли мимо меня, и среди них я заметила Мишу. Димыч меня, конечно, узнал, но лишь кивнул головой.

– Кто это? – шепотом спросила я у остановившегося Миши, показывая на высокого.

– Андреев, Виктор Алексеевич. Депутат, – прошептал Миша мне в ответ.

– А что он тут делает?

– Больницу осматривает и все такое… Они сейчас по всему городу ездят, кто по рынкам, кто по вокзалам, смотрят, какие недостатки. Город обустраивать. С нас тоже три шкуры дерут. «Раскрываемость невысокая»! – передразнил Миша. – Откуда ж ей быть высокой? Машин нормальных нет, компьютеров нет, а если и есть, то древние. Никакой техники! Что можно раскрыть в таких условиях? А им лишь бы показатели были хорошие!

– Ладно, не горячись, – остановила я его. – Он что, Жору лично знает?

– Не знаю, – пожал плечами Миша. – Узнал вот, что его подстрелили – разбушевался.

– Как, кстати, Жора?

– Все так же! – махнул рукой Миша. – В отдельную палату перевели…

– Да ты что? – удивилась я. – Из реанимации?

– Ну да! Там же все переполнено… А Андреев как приехал – распорядился, чтобы Жору немедленно перевели оттуда в пятую палату. И все прибамбасы реанимационные ему туда принесли. Ну, систему там, аппарат этот дыхательный и все такое…

– Интересненько, за что это моему Жорочке такие привилегии? – немного удивленно протянула я.

– Андреев рейтинг свой подымает! – хмыкнул Миша.

– К нему пускают? К Жоре, в смысле?

– Не-а. Меня, во всяком случае, не пустили.

– А меня? Я же все-таки жена, хоть и бывшая?

– Не знаю.

– Что ты вообще знаешь! – обозлилась я. – Телефон хотя бы узнал этой Элки?

– Узнал, – обиженно ответил Миша. – На! – он протянул мне клочок бумаги.

На нем были написаны телефон и адрес.

– Спасибо, Миша, – поднимая голову, благодарно ответила я. Я и в самом деле была ему благодарна. Даже адрес узнал! Конечно, для него это не проблема, но все равно спасибо…

Миши рядом уже не было. Он удалялся по коридору к Жориной палате.

– Миша, спасибо! – крикнула я еще раз.

– Не за что, – усмехнулся Миша, не оборачиваясь. Потом повернулся и сказал:

– Понимаю теперь, почему Жора с тобой не живет. Себе дороже!

С этими словами он показал мне язык, а я осталась стоять с открытым ртом, не зная, как реагировать на такую мальчишескую наглость – догнать и надрать уши или рассмеяться…

Решив, что уши надрать я ему всегда успею, я пошла в ординаторскую. Мне хотелось самой поговорить с врачом. Ординаторская была закрыта.

– На обходе все, – сообщила мне проходящая мимо санитарка.

– А когда будут? Мне про мужа нужно узнать, он в очень тяжелом состоянии…

– Да вообще-то обход у нас по утрам. А к обеду они все здесь собираются.

– Так обед давно прошел!

– Так а я о чем! Сегодня депутат этот приехал, вот вся больница и на ушах! Даже не знаю, когда и освободятся. Подожди… – и она пошла дальше.

Я вздохнула и приготовилась ждать. Несколько раз спускалась на улицу, нервно курила, выбрасывая сигарету после четвертой затяжки, потом возвращалась, злилась на себя и снова бежала курить.

Наконец, к ординаторской подошла высокая женщина лет тридцати семи в ярко-зеленом халате и такого же цвета шапочке. Она достала из кармана ключ и стала отпирать дверь.

– Простите, – обратилась я к ней. – Можно с вами поговорить насчет больного из пятой палаты? Георгия Овсянникова?

– Знаю, знаю, он у нас один там лежит, – устало ответила она, проходя в ординаторскую и снимая с головы шапочку. По плечам рассыпались длинные, густые черные волосы, завитые на концах. Женщина повернулась ко мне. Лицо у нее было бледное, с темными кругами под глазами. – Что вы хотели?

Видно, ей с утра мотают нервы всякими проверками.

– Я хотела узнать, как его здоровье? На что можно рассчитывать?

– Милая девушка, – закуривая сигарету и выпуская длинную струю дыма, проговорила женщина. – Ничего определенного сказать не могу. Операция прошла успешно. Но в коме может пробыть долго. Очень долго. Пока все.

Это я уже и сама знала.

– Но… Когда можно будет его увидеть?

– Пока нельзя. Как можно будет – скажу.

– До свидания… – тихо ответила я и вышла из ординаторской.

Пошла к лестнице и стала спускаться вниз, на ходу снимая халат и натягивая куртку, которую до этого держала перекинутой через левую руку.

Поежившись от холодного ветра, сразу забравшегося под куртку, я побежала к машине. Нужно поехать к Ольге, рассказать ей обо всем… Она же даже не знает, что Жора в больнице. Теперь мне нужна помощь сестры.