Марио Пьюзо - Омерта

— Бог его не забрал, — сухо ответил Силк. — Убивали профессионалы. Следовательно, должен быть мотив. — Во взгляде Портеллы что-то мелькнуло, но он промолчал, поэтому Силк продолжил:

— Ты много лет имел с ним общие дела. Ты должен что-то знать. Что ты можешь сказать насчет племянника, который наследует банки?

— Действительно, много лет тому назад какие-то дела у нас были, — кивнул Портелла. — Когда Априле уходил на заслуженный отдых, он мог с легкостью убить меня. Я, однако, жив, и это доказывает, что мы не были врагами. Насчет племянника я ничего не знаю, кроме того, что он музыкант. Поет на свадьбах, вечеринках, даже в маленьких ночных клубах. Один из тех молодых людей, от которых старики вроде меня без ума. Он продает хорошие итальянские макароны. — Он помолчал, вздохнул. — Убийство великого человека всегда окутано тайной.

— Ты знаешь, что твоя помощь не останется незамеченной.

— Разумеется. ФБР всегда играет честно.

Я знаю, что моя помощь мне зачтется. — И тепло улыбнулся Силку и Бокстону, продемонстрировав ровные, белые зубы.

— Я читал досье этого парня, — сказал Бокстон Силку по дороге на работу. — Он торгует наркотиками, контролирует проституцию, и он — убийца. Как получилось, что мы не смогли его посадить?

— Вреда от него меньше, чем от большинства остальных, — ответил Силк. — И мы его еще посадим.

Курт Силк приказал организовать электронное наблюдение за домами Николь Априле и Асторре Виолы. Федеральный судья подписал соответствующий ордер. Не то чтобы у Силка возникли какие-то подозрения, он просто хотел подстраховаться. Николь могла причинить немало хлопот, а у Асторре разве что не росли крылышки. Существование ангелов на грешной земле вызывало у Силка большие сомнения. О том, чтобы поставить „жучки“ в доме Валерия, не могло быть и речи: он жил на территории военной академии.

Силк узнал, что лошади, которых он видел на лугу, — страсть Асторре. Что каждое утро перед верховой прогулкой он сам чистил и взнуздывал одну из них. Более того, на прогулку выезжал в классическом английском наряде, включая красную куртку и охотничье кепи из черной замши.

Ему с трудом верилось в беспомощность Асторре, которого как-то раз выбрали в качестве жертвы трое грабителей. Случилось это в Центральном парке. Асторре, похоже, ускользнул, но из полицейского отчета Силк так и не понял, чем закончилась эта история для грабителей.

Двумя неделями позже Силк и Бокстон смогли прослушать записи, сделанные в доме Асторре.

Пленки зафиксировали голоса Николь, Маркантонио, Валерия и Асторре. Лишившись масок, теперь они представлялись Силку более живыми и человечными.

— Почему они пытались тебя убить? — спрашивала Николь, ее голос переполняла тревога.

И куда только подевалась та холодность, с которой она принимала Силка.

— Должна быть причина, — заметил Валерий.

Его голос звучал гораздо мягче. — Я не имел никакого отношения к делам старика, поэтому за себя я не волнуюсь. А как насчет тебя?

В голосе Маркантонио звучали пренебрежительные нотки: чувствовалось, что он не любил брата.

— Вэл, старик определил тебя в Уэст-Пойнт, потому что ты был хлюпиком. Он хотел закалить твой характер. Потом он способствовал твоему продвижению по службе. Ему хотелось, чтобы ты стал большим начальником. Генерал Априле — это звучит гордо. Кто знает, за какие он дергал ниточки. — На пленке голос вибрировал от эмоций.

После долгой паузы Маркантонио продолжил:

— Разумеется, в начале пути он помог и мне.

Финансировал мою компанию по производству телепрограмм. И многие агентства давали мне скидку при заключении договоров с их звездами.

Послушайте, мы не стали частью его жизни, но он постоянно присутствовал в наших. Николь, старик сэкономил тебе десять лет, сразу устроив тебя в эту юридическую фирму. И твои макароны, Асторре, едва ли попали бы на полки супермаркетов, если в он не замолвил за тебя словечко.

Внезапно Николь разозлилась.

— Папа помог мне переступить порог, но дальнейшими успехами я обязана только себе. Мне приходилось зубами вырывать у тамошних акул каждого клиента, каждое дело. Я работала по восемьдесят часов в неделю! — Она замолчала, потом заговорила вновь, уже ледяным голосом. Скорее всего, повернувшись к Асторре. — И я хочу знать, почему папа возложил на тебя руководство банками. Какое ты имеешь к ним отношение?

— Николь, я понятия не имею, — извиняющимся тоном ответил Асторре. — Я его об этом не просил. У меня свой бизнес, мне нравится петь и ездить верхом. Кроме того, в решении дона для вас есть и светлая сторона. Всю работу придется делать мне, а прибыль будет поровну делиться на нас четверых.