Александр Трапезников - Оборотень

— Нет, Жора, — помолчав, ответил Тероян. — Мне также звонил этот человек. И сказал то же самое. Он ходит где-то рядом с нами. И, похоже, знает о нас достаточно много.

— Что будем делать?

— Ждать. У него сдают нервы. Очень скоро он проявит себя.

— Как бы поздно не было, — проворчал Юнгов. — Все, отбой, держи меня в курсе.

Тероян нажал на рычаг и тотчас же набрал номер Карпатова. На работе его не было. Тим коротко пересказал Глории разговор с Юнговым.

— Я хочу выяснить, — произнес он. — Кто же там все-таки сгорел, можно ли идентифицировать труп? Если это все же Алекс, то многие сомнения отпадут.

Раздался еще один звонок, от Шелешева.

— Вот какие дела, Тим, — сказал он. — Девушка, которой пытались «полакомиться» сатанисты, пришла в себя. Она из Подольска, десятиклассница. Как зовут — не имеет значения. Сейчас ее везут к родным, чтобы те не волновались. А после отправят в какой-нибудь пансионат. Пусть отдохнет, ей это необходимо. Она познакомилась с Серым и его бандой в каком-то кафе. Обычная история для молодой дурочки. Они, естественно, опоили ее. Но все они, как ты знаешь, гомики. Женщины интересуют их лишь как материал для своих ночных радений. У Серого — нам это давно известно — врожденный фимоз, в просторечье, незалупа, он просто физически не может иметь половых контактов с противоположным полом. Но зачем же пропадать хорошему товару зря? Перед тем как отправить девушку на «алтарь» в склепе, он продал ее в «приличный» дом, где она прошла сквозь ад. Ее буквально искупали в дерьме. То, что она сумела передать, — омерзительно, страшно. Даже у меня не хватит моих сексуальных фантазий. Это предел всяческих извращений. И знаешь, где находится этот «приличный» дом?

— На Медвежьих Озерах, — догадался Тероян. — Хашиги!

— Точно, — порадовался Влад. — Ты всегда хорошо учился в школе. Серый поставлял иранцу молоденьких девушек. А использованный товар забирал обратно, уже для своих нужд.

— А дальше он отправлялся уже на постоялый двор, — продолжил его мысль Тероян. — И трупы исчезали бесследно.

— Правильно. В желудках нутрий. Или в пирожках. Тьфу, противно даже говорить!

— Кстати, ты знаешь, что харчевня сгорела сегодня утром?

— Еще нет. А хозяин?

— Кто-то там погиб. Или он, или его жена. Надо бы это выяснить. Постой… — Тероян задумался. — Но точно так же Серый мог поставлять кому-то и похищенных детей?

— Снова перед тобой маячит тень Квазимодо? — в голосе Шелешева послышалась насмешка.

— Конечно. Этим мог заниматься тот же Хашиги. Или кто-то из его близких гостей. Ради развлечения. Ради унижения России, лишая ее детей разума. Оставляя их смеющимися уродами.

— Может быть, — нехотя согласился Влад. — Значит, пришла пора заняться самим Хашиги. И теми, кто приходит на его оргии.

— Среди них есть даже вице-премьер. И тот, Свинорылый, который лезет в президенты.

— Плевать. Тем хуже для них, — пообещал Шелешев. — Запиши — по какому телефону меня можно найти. Или нет, — передумал он вдруг. — Лучше я сам буду звонить тебе. Привет Глории.

После разговора Тероян вновь достал из кожаной сумки записную книжку сатанистов и стал быстро ее листать. Что-то подсказывало ему, что он нашел шифр. Глория встала рядом, нагнулась к нему через плечо, ее светлые волосы коснулись его щеки.

— Ну вот, — произнес Тим. — Кажется, я угадал. Он потянулся к телефону, одной рукой обняв девушку, набрал номер Карпатова. Но тот все еще не приходил на работу. Тим позвонил домой. Трубку сняла Маша, и голос у нее был такой, словно она только что плакала.

— Нет, он ушел рано утром, — сказала она. И потом, сквозь слезы, добавила: — Тим, случилось несчастье… Вчера вечером нам позвонили с Алтая… — она замолчала, казалось, ей трудно выговорить. Тероян знал, что именно там служит ее сын от первого брака, командуя батальоном, и он уже догадался — что произошло.

— Сергея больше нет, — произнесла наконец она. — Его убили на границе с Китаем. Вот, видишь, какое горе…

— Маша, успокойся, — попросил Тим. — Я немедленно приеду.

— Не надо, — сказала она безжизненным голосом. И повторила, прежде чем повесить трубку. — Не надо.

Тим отодвинул от себя телефон, взглянул на Глорию.

— О, Господи! — только и произнес он. — Что творится в России? Когда же это закончится? Наступит ли когда-нибудь предел?

И в это время кто-то осторожно, словно проверяя — дома ли хозяева, постучал в дверь квартиры.