Александр Трапезников - Тень луны

Увольняли не всех, некоторых подкупали новыми должностями. Сабурову, как опытнейшему специалисту, предложили войти в Службу безопасности президента. Элитное подразделение — живи и радуйся. О его умонастроениях еще ничего не знали. Николай проработал там два года, больше не выдержал. После расстрела Парламента подал рапорт.

— …Знаете, почему произошел путч? — рассказывал он Каллистратычу и Игорю. — Из-за пьянки. Однажды, Ельцин с Хасбулатовым парились в баньке, уже языками еле ворочали. Потом заспорили — кто главнее? Боря тому в ухо, еле разняли. С тех пор поссорились насмерть. А ты не задумывался, почему в Кремле больше ни одного голубя нет, все куда-то улетели? Одни вороны, воронье… А в коридорах охранники мертвецки пьяных начальников таскают. Даже Коржик раз получил ножом от своего любимого президента, когда тот глаза залил. Пьют от безысходности, от страха, от боязни неминуемой расплаты за содеянное. Ты посмотри, ведь даже в той же Колумбии криминал, наркодельцы вкладывают огромные средства в развитие экономики своей страны. Наши же, как оголтелые, грабят и грабят Россию-матушку, и все деньги — за рубеж. По своему менталитету — они самые настоящие бандиты… Почти у всех, кто проходил через Кремль или правительство — жены, отцы, дети — живут в других странах. Ни разу, ни в одном их докладе не прозвучали слова: Родина, Отчизна. Этих понятий в их словаре нет. У Илюшина, Козырева, Коха, других родственники иностранцы. Зачем им Россия? И что самое любопытное большинство из них, почти восемьдесят процентов — с голубизной. Прямо какое-то засилье, нашествие гомов. Это не так смешно, как кажется. Мафия «голубых» во всем мире — одна из сильнейших. Это закрытое общество, которое рвется к власти. Многие сферы жизни «под ними». Впрочем, их трудно отделить от «каменщиков». Я уверен, что клонирование людей — их долгосрочный проект. Конечная цель двадцать первого века. Если они добьются подобного размножения, неполовым путем, то зачем тогда все остальное, нормальное человечество?..

После ухода из органов Сабуров остался безработным, с небольшой пенсией. По пути Леши не пошел, хотя ему предлагали сотрудничество не только Игорь, но и некоторые другие лидеры. «Не по мне», — коротко отвечал он. Хотя мог бы наладить службу безопасности любого авторитета, крупного политика или бизнесмена. Решил окончательно больше этим не заниматься. Слишком сильно было разочарование. Другие, мене разборчивые, уже давно пристроились кто куда.

— И ФСБ нынешнее, и МВД — далеко не однородны, — продолжал говорить он. — Есть там и честные, нормальные люди, которых никакими посулами или взятками не возьмешь. Для них честь, работа — главное. А есть подонки, предатели. Фамилий называть не буду. Но через них и наркотики, и оружие идет, и если «заказать» кого надо или «прикрыть». Около олигархов пасутся. Не знаю, на что рассчитывают, ведь все равно когда-нибудь отвечать придется? Один Лозовский трех генералов кормит и с дюжину полковников. К тому же, чечей вооружает, чтобы Кавказ взорвать. Что они, не видят, не понимают этого? Все понимают, просто слишком далеко зашли.

— Да, когда черту переступишь, обратно дороги нет, — согласился Каллистратыч. Он уже не раз встречался с Сабуровым, и, видимо, они находили общий язык. Но и Кононову было интересно принимать участие в разговоре. Оба они, и Сабуров, и Каллистратыч, — многое знали, видели, через многое прошли, и польза от этих встреч была явная. Со стороны — очень странная компания собралась в дворницкой из трех непохожих друг на друга мужчин: бывший многолетний зек, бывший «альфовец», бравший дворец Амина, и бывший таксист, ставший лидером криминальной группировки, который в иное время мог бы попасть «под прицел» сидящего напротив Сабурова. Но разногласий между ними не было, потому что они слишком многое понимали. Объединяло и то, что все они, так или иначе, тем или иным путем, но пришли к Вере. «Господь вразумит» — говорят в народе. С Сабуровым это произошло несколько лет назад, когда он со специальным заданием побывал в Иерусалиме: что-то всколыхнуло его, глубокого атеиста, изнутри, обожгло огнем, при виде Гроба Господня, заставило усомниться — а правильно ли он живет, так ли ступает по земле и куда движется — к свету или? Что вообще есть его жизнь, для каких свершений она дана ему, и кто пробудил в нем эти мысли, подведя к очищению? По возвращении в Москву, Николай тайно крестился, а после, когда спал запрет, посещал церковь открыто, в свободное время ездил по отдаленным монастырям — и в Соловки, и на Валаам, и в Оптину Пустынь, беседовал с монахами, священниками.