Юлия Латынина - Стальной король

И когда они стали искать, чем бы таким устроить кавардак, то они сразу заметили шахтерское движение. Нет, они не опустились, как наши местные бандиты, до того, чтобы давать деньги шахтерам. Они просто показывали любой чих шахтера по телевизору, и дикторы любезно сообщали шахтерам по всей стране, где, как и когда они собираются бастовать. И братки, будучи людьми умными, поняли, что дело швах. Потому что разъяренное правительство, в поисках аргументов против олигархов, неминуемо начнет выяснять, куда девались и деваются шахтерские деньги. Все. Лавочка закрылась. Золотая жила кончилась. Надо спешно рубить концы — валить мэра, валить профсоюзного босса, который тоже знает выше крыши, — и перебираться на новое место. Вы понимаете, что с вами случилось? Бандиты заранее договорились между собой, кого и как убирать. Всю операцию по зачистке следов они повесили на вас, и в оплату потребовали ваш завод!

Денис замолчал.

Извольский не отвечал. Он сидел, неожиданно маленький в своей огромной гостиной, посеревший и какой-то осунувшийся.

— И что же мне делать? — как-то по-детски спросил директор.

— Как — что? — сказал Денис. — Володарчук еще не улетел?

— Нет, — вяло сказал Извольский, — он там с руководством областным совещается. Вроде в два у них вылет.

— Так езжайте к нему! — закричал Денис, — это же его шанс, понимаете! Он вечером выступает перед шахтерами! Завтра он вернется национальным героем! Разоблачителем мафии! И он имеет право принять жесткие меры — после таких документов!

Извольский медленно встал.

— Ну что ж, посмотрим, — промолвил он.

До здания городской администрации, где вице-премьер совещался с энергетиками и военными, они доехали за пятнадцать минут. Вел Калягин. Извольский полулежал на заднем сиденье, полузакрыв глаза и няньча сломанную при покушении руку.

Черяга помог директору выйти из машины: тот по-прежнему сильно хромал и морщился при каждом шаге.

Их пропустили без слов и провели в кабинет мэра Ахтарска, куда через десять минут, один, без свиты, вошел Володарчук.

— Ну что, одумались? — спросил вице-премьер.

Извольский швырнул папку на стол.

— Вот, — сказал он.

— Что — вот?

— Это документы, — сказал Извольский, — из которых следует, что забастовки шахтеров в Чернореченске организовывались мафией, а бюджетные деньги, выделяемые на шахтеров, шли в общак.

Володарчук без особого энтузиазма раскрыл папку.

— Это все? — осведомился московский чиновник.

— Нет, не все. Вы в шахте спрашивали, правда ли это, что я приказывал стрелять в шахтеров. Так вот — это правда. И бандиты, которым я приказал это сделать — в сговоре с другими бандитами, теми, о которых говорится в папке. И если вы не разгоните шахтеров, то завтра это сделает Премьер.

Брови Володарчука выгнулись.

— Не который Премьер-СВ, — пояснил Черяга, — а который Иван Фомичев по кличке Премьер.

— И?

— И в оплату я должен буду отдать ему завод, — сказал Извольский.

Володарчук поднял на директора спокойные глаза.

— Но ведь это очень хорошо, — сказал он, — шахтеров разгонят, а правительство здесь ни при чем. Может, даже урок остальным выйдет…

— Вы что, не понимаете? — заорал Извольский. — Мой завод будет принадлежать бандитам! Вам очень понравится, если пятый по величине в мире завод будет платить в общак?

— Правительство не волнует, будет ваш завод платить в общак или нет, спокойно сказал вице-премьер, — правительство волнует, будет ли он платить налоги. А он, кстати, этого не делает.

На Извольского было жалко смотреть. Тридцатичетырехлетний мужик схватился за сердце и выглядел так, словно его вот-вот хватит инфаркт.

— Но вы сейчас едете на рельсы, — заговорил Черяга, — вы можете рассказать всю правду шахтерам. Это покончит с забастовкой. А если нет, после этого правительство имеет полное моральное право применить силу!

— Вы это серьезно? — спросил вице-премьер. — Вы предлагаете мне сказать шахтерам, что они не получат денег? Да кто после этого за меня проголосует? На основании каких-то непроверенных бумаг вы хотите, чтобы я заявил на всю страну, что деньги из федерального бюджета идут в воровской общак?

— Из-за этих бумаг убили шестерых, — сказал Черяга, — в том числе моего брата.

Но вице-премьер обладал удивительной привычкой не слушать замечаний собеседника, если они не совпадали с его собственными мыслями. Он не дал Черяге договорить и продолжал:

— Как вообще к этому отнесутся наши западные партнеры? Нам что, после этого МВФ хоть один кредит даст? Новый вид займа введет- «на поддержку общака?» Вы соображаете, что говорите?