Елена Арсеньева - На все четыре стороны

Алена хотела сказать, что она знает, где его визитка, но тут же решила не высовываться, потому что Габриэль снова заговорил:

— Кроме того, существовали причины, по которым мне не хотелось встречаться с приятелями мадам Зерван, — они знали меня в лицо. Поэтому я все откладывал визит сюда, но после звонка Антуана понял: надо ехать в Эриво, и ехать немедленно! Я переговорил с Мишелем сам, выяснил у него кое-какие детали и помчался в Шантильи. Правда, сначала я забрал Антуана, который тоже беспокоился о вас. Я позвонил в свой отдел, однако должен признать, что не только в плохих криминальных сериалах, но и в действительности маховик расследования преступлений раскручивается не слишком быстро. Вернее, медленно! Мне сказали, что люди заняты, но обещали подключить кое-кого из Шантильи. В любом случае я знал, что нечего и думать о том, чтобы нагрянуть в Эриво полноценной бригадой, с шумом, мигалками и сиреной. Эти двое могли бы вас убить просто от страха, от того, что не смогли справиться с разболтавшимися нервами. Я снова связался с Мишелем и попросил выяснить, в какой комнате вы можете находиться, какие есть туда подходы. Он смог узнать это и даже сказал, что туда есть возможность попасть незаметно.

Алена чуть повернула голову и уставилась в смеющиеся рыжие глаза Мишеля.

— Я вспомнила! — Она даже нашла в себе силы приподняться на локтях. — Да, да, ты говорил, что входная дверь кладовки у мадам Зерван загорожена шкафчиками с ее подвесками, хрусталиками, стекляшками. — Мишель радостно, одобрительно закивал. — Ты говорил, что она не пользуется этой дверью и отдала вам с мадам Вите ключ от нее, когда вы потеряли свой. Ты открыл эту дверь за шкафами! — Мишель засмеялся. — Я слышала тихий скрип, но думала, мне это от страха мерещится. А потом, когда из шкафа вдруг выскочил Габриэль, мне вообще показалось, что это уже предсмертный бред.

— Это был не твой бред, а бред Селин, — сухо сказал Габриэль.

— Что?..

Алена повернула голову. Селин лежала на боку, вытянув вперед руки, рядом валялись пистолеты. Она мертва? И тут Алена разглядела, что запястья Селин стянуты пластырем, щиколотки тоже. Значит, она жива! Мертвых не связывают!

— Ой боже… — пробормотала Алена. — Как я перепугалась! Значит, ты не убил ее!

— Я не убиваю женщин, — пожал плечами Габриэль. — К тому же она очень много знает и может быть нам полезна. Она только ранена, причем легко. Сейчас приедут врачи и заберут ее. Однако ты жалостлива…

— Нет, — покачала головой Алена. — Да! Нет.., не знаю. Только к слабым.

Он кивнул:

— Да, я тоже…

Они посмотрели друг другу в глаза и разом отвели взгляды. Антуан вздохнул, словно услышал что-то, не предназначенное для чужих ушей.

— А Марго? — внезапно вспомнила Алена и снова огляделась. Какое счастье, нет больше никаких неподвижных тел на полу! — Она жива?

— Она жива, но у нее страшная истерика.

— Еще бы!

Алена попыталась сесть. Мишель первым успел протянуть руку, она оперлась на нее.

Габриэль и Антуан какое-то мгновение постояли в странных позах — чуть подавшись вперед, с протянутыми руками, потом вернулись в нормальные стойки.

Антуан снова вздохнул и обиженно выпятил нижнюю губу. Лицо Габриэля осталось в тени полей «стетсона».

А интересно, Игорь хоть пальцем шевельнул бы, чтобы ей помочь? Нет, не спасти ее — и без него найдутся, как показывает опыт, желающие! — а просто помочь встать?

Кажется, кто-то решил о ком-то больше никогда не вспоминать? Вот и надо следовать выбранным курсом!

— Еще бы! — повторила Алена. — Я бы на месте Марго тоже впала в истерику. Ведь Селин была ей очень дорога. А она почти все время держала Марго на прицеле и угрожала ее убить. Наверное, сломаешься тут…

— Да нет, не в том дело, — усмехнулся Мишель. — Приехала ее мать, мадам де Флао. И у нее тоже истерика.

— У нее? Почему?

— Потому что она увидела меня, — усмехнулся Габриэль.

Алена посмотрела на него снизу вверх. Приятное зрелище, что и говорить! Как ни взгляни, куда ни взгляни!

— Штука в том, что мы с мадам де Флао, а также с Марго Зерван некоторым образом родственники, — пояснил объект ее заинтересованного осмотра.

— Это каким же образом? — изумилась Алена.

— Мадам де Флао — единокровная сестра моего деда. То есть матери у них были разные, а отец — один.

— Шарль де Флао — твой прадед! — ахнула Алена. — Не может быть!

— Да почему?! — пожал плечами Габриэль. — И почему тебя это так удивило? Скорее я должен удивиться тому, что ты знаешь о Шарле де Флао.., причем я имею в виду вовсе не генерала времен Наполеона. Он тоже один из моих предков, но гораздо более далекий.