Андрей Константинов - Дело о пропавшем бизнесмене

Кухня тоже была просторной. Пожалуй, он вместила бы четыре кухни, вроде той, где мы пили чай с вареньем двадцать с лишним лет назад… нормальная элитная кухня.

— Выпить хочешь? — спросила Вера.

«Я тебя хочу», — хотел сказать я. Но не сказал. А сказал другое:

— Да, выпью.

Она открыла бар. Там много разных бутылок стояло. Они искрились, сверкали, разбрасывали разноцветные лучики… Во, сказал Владик, виски!.. Ну, ты ва-а-ще стебок…

— Ты что предпочитаешь? Водку, виски, коньяк?

— Водку, — ответил я.

— Какую? — спросила она, не оборачиваясь.

— Все равно.

Она брякнула бутылками. Я подошел сзади… я подошел сзади и ощутил запах ее волос. Вера замерла… а я уже начал терять контроль над собой. Я хотел эту женщину двадцать с лишним лет… И хочу сейчас.

— Сергей, — сказала она тихо.

— Что?

— Нельзя… Нельзя, Сережа… не надо.

Она обернулась ко мне. Глаза оказались совсем близко. В них.не было ничего от той девочки из десятого «а». Порыв ветра обрушился на окно кухни. Крупные капли зазмеились по стеклу… Этого я, разумеется, не видел — я ощущал спиной. И ветер, и холодный дождь, и тяжелое шевеление Финского залива.

Губы… вкус губной помады. Кажется, той же самой, что и двадцать лет назад… Снова рванул западный ветер с Финского залива… Это бред! Жена небедного питерского бизнесмена из 2000-го года никогда не станет пользоваться помадой, которая годится для шестнадцатилетней школьницы из 79-го.

Губы… губы, губы! Вкус помады. И ветер с залива. Не слишком ли много для бывшего мента?

…Нельзя, Сережа… не надо…

Эти слова звучали в моей голове семь с половиной тысяч суток. А может быть, семь с половиной тысяч лет… Какая разница?

Я поднял ее на руки и понес в спальню. Рука с шорохом скользнула по капрону колготок… И этот звук тоже был ОТТУДА, из моей юношеской катастрофы. Из беды с запахом чужого виски…

Я стал смел и опытен. Я легко справился с застежкой лифчика. Я пренебрег шепотом: не надо… нельзя… О, как я стал опытен! Как легко я сделал покорной тридцатисемилетнюю вдову с пустыми глазами. И захватил плацдарм на сексодроме мертвеца. Ты победил, бывший мент! Кого? Ты победил мертвеца! Вот такой уж я стебок!

…Ветер моей грандиозной победы летел над Финским заливом. Ветер стучал в окно кухни. Мы пили водку, закусывали сардинами и орешками. Моя победа была огромна!

— Почему ты не сделал этого тогда?

— Потому что ты сказала «нет».

— А разве я могла сказать «да»?

— Не знаю… наверно, могла.

— Ты не понимаешь…

— Не понимаю… Налить тебе?

— Налей… но все-таки ты ничего не понял. Мне было шестнадцать. Это совсем другое ощущение жизни.

— Выпьем?

— За что?

— За другое ощущение жизни.

Мы выпили. Мертвый голый бизнесмен Завьялов лежал в морге на Екатерининском проспекте. В пятнадцати минутах ходьбы от мест рябиновых. Интересно, стал бы он пить за другое ощущение жизни?.. О, он был большой стебок, наш комсомольский вожак Владик.

— А что ты понимаешь под «другим ощущением жизни»?

— Долго объяснять.

— Ты спешишь?

— Нет, я никуда не спешу… но объяснять очень долго.

…Отбойный молоток взломал бетонную «заплатку» блока «Б». От грохота заложило в ушах. Низкий свод отражал и усиливал звук.

— Копайте, — сказал прокурорский следак. На меня он смотрел зло.

Когда я позвонил в прокуратуру и сообщил о предполагаемом трупе, меня хотели послать подальше. Хорошо, ответил я, сейчас я позвоню на НТВ, в их присутствии вскрою пол и сам выкопаю труп. Перед телекамерами расскажу всю эту х… Вас устроит?.. Через час они приехали.

— Копайте.

Две лопаты легко вошли в землю. Очень скоро, на глубине полуметра всего, обнаружился сверток из шелкового покрывала. Наружу торчала правая рука со шрамом от расколотого двадцать лет назад фужера… Так что я понимаю под другим ощущением жизни?.. Долго объяснять.-

Из разреза халата выглядывала грудь с розовым соском. И дымилась сигарета в холеной, с ухоженными ногтями, руке. Стервенел ветер моей победы… Я взял сигарету из ее руки, затянулся и не ощутил вкуса помады. Тогда я затушил сигарету и сунул руку под халат.

— Сережа.

Если бы она сказала: нельзя. Но она не сказала: нельзя. Она сказала: Сережа-а…

Утром я ушел. Внизу подмигнул омоновцу-security Вите. Но он мне не ответил. Он, кстати, в отличие от меня, несудимый. Так что вполне имеет законное моральное право смотреть на меня свысока. Гусь, блядь, свинье не товарищ!.. Это точно.