Олег Кузнецов - Дальний поиск

— Нет уж, из веры вышел, — жёстко сказал участковый и повернулся к Белову: — Андреич, да эх, да как же я тебя люблю-то, милый ты мой человек!

Пока Мернов корпел над протоколом о задержании, наступило утро. Жители Тернова — женщины и дети, старики, старухи, одноногий инвалид на костылях — все потянулись к управлению заповедника. Канцелярия набилась битком, лишь вокруг Захара Даниловича, сидевшего со связанными руками на стуле посреди комнаты, оставалось пустое пространство, ступить в которое не решались. Никто не разговаривал, просто стояли и смотрели — на всех лицах боязливое любопытство. Появилась и Татьяна. Она села за свой стол у двери и, не поднимая головы, зашелестела бумагами. Мернов не стерпел:

— Как же так получается, Татьяна Спиридоновна? Имеются сведения, что вот этот фрукт, то есть муж ваш, побывал нынче у вас. И вы — молчком?

— А я вам доклады сочинять не нанималась, — огрызнулась Татьяна.

И опять тишина, молчание. Похоже, все чего-то ждали, в том числе и участковый, отложивший ручку-самописку в сторону и отодвинувший листок протокола. Наконец Георгий Андреевич, то и дело посматривавший в окно, многозначительно кивнул Мернову. Тот сразу подобрался и уставился на дверь. Вошла Агния и с ней мальчик-найдёныш Люрл.

— А, Юрка, привет! Как жизнь молодая? — с наигранной весёлостью сказал участковый. — Ну-к, подойди поближе, погляжу на тебя. Да и ты погляди-ка вот на этого дяденьку.

Все расступились. Агния подтолкнула застеснявшегося мальчика. Он, опустив голову, сделал несколько нерешительных шагов, подошёл к столу, за которым сидел Мернов, и вдруг, стремительно обернувшись, увидел безмятежно развалившегося на стуле (руки за спиной) Щапова.

На несколько мгновений мальчик оцепенел. Затем с невнятным, сдавленным криком:-«Очень плохой человек! Его никуда не пускай, его милиция вези, Иван Алексеевич!» — он отпрянул к стене, его словно припечатало к брёвнам.

Щапов не шелохнулся. И в комнате никто не тронулся с места. Лишь минуту спустя Белов неспешно подошёл к мальчику, обнял его, посеревшего, явно близкого к истерике, и вышел с ним в коридор.

— Что и требовалось доказать, — сказал участковый, снова пододвигая к себе протокол.

— Стало быть, живой мальчонка, — словно в забытьи, проговорил Захар. — Это надо же… Я полагал, сгинет. И эх же, нечаянно я!…

— И сгинул бы, кабы не добрые люди.

В то утро никто в Тернове не затопил печь вовремя. Так все и стояли возле управления до тех пор, пока сани участкового с лежавшим на них Щаповым не тронулись в дальний путь.

Мальчика Юрку Иван Алексеевич оставлял на попечении Агнии. Собственно, по её же просьбе. «Ты его небось в детский приёмник повезёшь, — заявила девушка. — Там кормят впроголодь, а Юрка и так заморённый. Пусть лучше с нами побудет — мне заместо братишки». Мернову такой выход из положения пришёлся по душе.

Долгим взглядом Георгий Андреевич проводил отъезжавшую повозку, и, пожалуй, озабоченности и беспокойства в этом взгляде было гораздо больше, чем естественного, казалось бы, чувства удовлетворения. Раза три или четыре, пока повозка не скрылась из виду, Белов оглянулся на Никиту Хлопотина, чем, несомненно, обнаружил невысказанное желание послать парня (на всякий случай!) за компанию с участковым. Но кто бы взялся убедить в необходимости такой меры несколько, к сожалению, самонадеянного Ивана Алексеевича?

— Ну вот и все, — без особой уверенности, вздохнув, сказал Георгий Андреевич. — Теперь, как говорится, вернёмся к нашим баранам или, если быть точней к оленям. Вы не забыли, Николай Батунович, какое у вас на сегодня дело?

— Огадаев никогда дело не забывай, — ворчливо отозвался старик. — Почто забывать? Лошадь сено бери, в тайгу вези, олень корми. Директор придумал, Огадаев исполнил. Наверно, правильно.

— Правильно, правильно, не сомневайтесь. Агнюша, а ты, кажется, собиралась сделать анализы моим вчерашним находкам?

— Ну, Георгий же Андреич, ну с дедом же и с вами хочется поехать. Вон и Юрку тоже взять, засиделся он, ему свежим воздухом подышать надо, чтобы аппетит был. А анализы я и назавтра сделаю.

— Что ж, если так… Пожалуйста… Да, да, возьмите мальчика, пусть погуляет. В понедельник я лично отвезу его в школу.

Покладистый директор… Но всё, что надо, делается в маленьком хозяйстве. Никита встал на лыжи и, малость заважничав от сознания возложенной на него ответственности, отправился в пятнадцатикилометровый обход по заповеднику; Татьяна, как-то разом почерневшая, стучит, не поднимая глаз, костяшками счётов в канцелярии; Огадаев запряг пегаша и у сенного сарая накладывал воз душистого сена из своих немалых запасов; Георгий Андреевич, забежав посмотреть, укорил старика: «Не жадничайте. Целый воз нужен, а не половина».