Иосиф Дайчман - 'Моссад' - Первые полвека

Самым трудным оказалось содержать Эйхмана в ожидании самолета в течение девяти дней на конспиративной квартире, кормить и ухаживать за ним. Некоторые члены опергруппы уже были готовы забыть приказ и прикончить палача на месте. Весьма сложной частью операции был выезд из страны. Единственным реальным путем ухода из далекой Аргентины было использование воздушного транспорта, рейсового гражданского самолета израильской авиакомпании "Эл-Ал". Но рейсы совершались нечасто и планировались заранее; всякое изменение в расписании могло привлечь нежелательное внимание аргентинской службы безопасности. Следовало "привязаться" к плановому рейсу. В очередной раз лайнер "Эль-Аль" прилетел в столицу Аргентины 19 мая, доставил официальную делегацию во главе с Аббой Эбаномна празднование 150-летия республики и на следующий день должен был возвращаться в Израиль. Вывоз Эйхмана был приурочен к этому рейсу. Видный израильский дипломат и член правительства Абба Эбан был совершенно не в курсе операции "Моссада" и впоследствии долгие годы возражал против "расшифровки" эпизода и, в частности, раскрытия информации об использовании этого самолета; книга И. Харела "Дом на улице Гарибальди", в которой были освещены подробности операции, была опубликована в Лондоне только через 15 лет после события

В Буэнос-Айресе Харел организовал то, что можно назвать "блуждающим штабом" - он постоянно перемещался из одного кафе в другое, но старшие оперативные работники всегда знали, где его можно найти в данный момент. Ни в одном кафе его не запомнили. 20 мая он развернул свой "штаб" прямо в кафетерии аэропорта Эзейза. Рядом с ним за столиком Шолом Дани заполнял и выдавал документы, необходимые для безопасного выезда опергруппы из страны. Еще за несколько дней до того оперативник Рафаил Арион, якобы пострадавший в автомобильной аварии, был помещен в госпиталь. Там с помощью врача, сотрудничавшего с "Моссад", он "подлечился" и получил медицинское заключение и письменное разрешение на вылет в самолете в Израиль. Подлинное письменное разрешение приравнивалось к выездной визе; оставалось только заменить в нем фотографию Рафаила на фото Эйхмана. Тем временем на конспиративной квартире оперативники переоделись в форму экипажа компании "Эль-Ал" и так же переодели пленника. Врач "Моссада" сделал Эйхману инъекцию транквилизатора; в аэропорту весь "резервный экипаж" старательно изображал последствия праздничного веселья. Один из охранников только и сказал: "Этим ребятам Буэнос-Айрес наверняка пришелся по вкусу". Так что Эйхмана провели на борт самолета, не вызвав ни у кого подозрений, даже командир авиалайнера только после взлета узнал о, мягко говоря, необычном пассажире. Узнал об этом и настоящий экипаж - и тут не обошлось без психологической драмы. Бортмеханик самолета, ашкенази родом из Польши, пережил многие ужасы нацистского террора; в годы войны несколько раз он сам спасался только чудом, был свидетелем убийств и истязаний. Узнав, кто находится на борту самолета, он рвался собственноручно уничтожить преступника. С большим трудом его удалось удержать...

В целях безопасности дозаправка самолета производилась не по обычному графику, а в спокойном Дакаре. Там ещё никто ничего не знал, никакие слухи и запросы не поступали, никто не разыскивал пропавшего "аргентинца германского происхождения". Дозаправка прошла нормально, и в 7 часов утра 22 мая самолет доставил самого известного из остававшихся на свободе нацистского преступника в Израиль. На следующий день Бен-Гурион проявил редкую открытость и признание заслуг израильских спецслужб, когда заявил в кнессете: "Я должен сообщить вам, что некоторое время назад секретной службой Израиля захвачен один из главных нацистских преступников Адольф Эйхман, который наряду с руководителями фашистской Германии несет ответственность за уничтожение шести миллионов евреев в Европе... Адольф Эйхман арестован и находится в Израиле, в скором времени он предстанет перед судом". Это заявление было встречено единодушными аплодисментами. Суд начался спустя год, 11 апреля 1962 г. Внимание мировой прессы было приковано к "человеку в стеклянной будке", который слушал душераздирающие показания свидетелей о его преступлениях и о преступлениях нацистской машины в целом. Эйхман утверждал, что всего лишь выполнял приказы, но его признали виновным в совершении преступлений против человечества. 31 мая 1962 г. он был повешен в тюрьме Рамле - единственный человек, который был официально, по приговору суда, казнен в Израиле (если не считать расстрелянного и посмертно оправданного капитана Тубянски; но тот эпизод считается произошедшим в период становления государства как такового и военной неразберихе).