Стефани Майер: Химик

Кевин так не думал.

– Выставят как взрыв газа, в таком духе. А реальную историю зароют так глубоко, что скорее далласским стрелком назовут Джеки Кеннеди, чем признают произошедшее.

Наверное, он был прав.

На сто процентов, конечно, убедиться никто не мог, поэтому они решили и дальше вести себя осторожно, хотя давления значительно поубавилось. Алекс знала, что если когда-нибудь и заставит себя поверить в их удачу, то ощутит такую легкость, будто ей под кожу ввели гелий.

После обеда Фолькштафф снял швы с ее уха, похвалив работу Дэниела. Алекс поражалась, как этот седой мужчина спокойно принимает все как должное. Никто из них и не пытался объяснить то, как заработал весьма необычные травмы, или придумать какую-нибудь легенду, но Фолькштафф не задавал вопросов и даже не выражал явного любопытства. Он никак не прокомментировал то, что Кевин, вроде как, умер в тюрьме, хотя – как Алекс шепотом поведал Дэниел – был на его похоронах. Фолькштафф спрашивал лишь о старых знакомых из их детства и особенно о животных. Хоть Алекс и только начала постепенно понимать, что такое любовь, Фолькштафф ей все-таки очень понравился.

Однако жить в ветеринарной клинике вечно они не могли. Фолькштаффа ждали другие пациенты. После недолгого обсуждения возможных вариантов Вэл, к удивлению Алекс, вновь предложила приютить их в своем роскошном пентхаусе. Разумеется, за деньги. Больше всех возмутился Кевин.

– Не бери в голову, – обратилась к нему Вэл. – Я хочу пса. И мне на самом деле нравятся Алекс и Дэнни. Почти настолько, насколько я терпеть не могу тебя.

А потом она впилась в его губы поцелуем – таким долгим, что окружающим стало неловко. Фолькштафф вежливо отвернулся, а вот Алекс продолжила смотреть. Она категорически не понимала, что Вэл нашла в Кевине.

– Так во-о-от… – начал Кевин.

Алекс отвлеклась от вещей, которые еще не собирала, но уже потихоньку рассортировывала. Кевин маячил в дверях комнаты, которую Алекс и Дэниел делили в доме Вэл. При этом упирался рукой в верхнюю часть косяка, чем заставил Алекс испытать неуместную зависть ко всем высоким людям. В последнее время такое случалось достаточно часто, раз уж ее окружали одни гиганты. Она постаралась отделаться от этого чувства.

– Что вот?

– Как прошла встреча? О чем вы с Фолькштаффом договорились?

Кевину было даже не обязательно спрашивать, где Дэниел – тот распевал песни в душе, причем, как всегда, так громко, что если бы поблизости оказались соседи, они были бы крайне недовольны. У него все никак не заканчивался период Бон Джови, а любимым хитом стала песня «Shot Through the Heart» [2] «Выстрел в сердце» ( англ. ). . Алекс не находила это таким уж забавным, но лишний раз не раздражалась.

– Ветеринар считает, что Дэниел уже здоров. Я согласна. Вы вообще какие-то заколдованные. – Алекс покачала головой, все еще поражаясь тому, как быстро поправился Дэниел. – А еще он хочет проверить твои ступни.

Кевин оскалился.

– Нормально все с ними.

– Не стреляй в гонца. И я сейчас говорю это в прямом смысле.

Выражение лица Кевина снова стало привычным, но он продолжал стоять в дверях и пялиться.

– Так во-о-от?.. – в тон ему поинтересовалась Алекс.

– Так вот… ты уже знаешь, куда отправишься?

Алекс неопределенно пожала плечами:

– Пока не очень.

И она как трусиха отвернулась к потертой сумке, принявшись разглядывать запасы химических веществ и проверять, тщательно ли их упаковала. Наверное, с организационным моментом она все-таки перестаралась – раскладываться все в алфавитном порядке было необязательно. Но у нее было полно свободного времени, а чем его занять, кроме выискивания полезной информации в Сети, она не представляла. Дэниел же запрещал осматривать его чаще четырех раз в день.

– Вы с Дэнни уже говорили?

Алекс кивнула, по-прежнему стоя к Кевину спиной.

– Он заявляет, что его устроит любой мой выбор.

– Значит, он все-таки собирается следовать за тобой.

Голос Кевина прозвучал небрежно, но Алекс догадывалась, чего это ему стоило.

– Конкретно это я с ним еще не обсуждала, но да, судя по всему, так и есть.

Кевин молчал. Возиться с уже полностью собранной сумкой не было смысла, поэтому Алекс все-таки медленно повернулась.

– Ага, – наконец продолжил Кевин, – так и думал, что к этому все и идет.

Выражение его лица оставалось безразличным. Глубину боли выдавали только глаза.

Алекс не хотела пересказывать все в подробностях, но и скрывать это от Кевина казалось ей нечестным: