Мери Каммингс - Заложница

На какую-то долю секунды Рейлан забыл, где находится, но, бросив взгляд на стоявшую рядом женщину, снова пришел в себя.

Спросил:

— Где у тебя аспирин?

— В ванной.

— Пошли.

Первое, что он сделал, стоило ей положить трубку, это опять приковал ее к себе наручниками. Сопротивляться она не стала — посмотрела сердито, но промолчала.

И сейчас тоже молча повернулась и пошла по коридору.

В ванной было просторно, светло, чисто и мирно. И тепло — так тепло, что захотелось лечь прямо тут, закрыть глаза и больше ни о чем не думать.

Рейлан снял с себя браслет и пристегнул его к трубе, проходившей вдоль стены, затем ополоснул лицо над раковиной. Ледяная вода в первую секунду обожгла, словно кипятком — возможно, от этого в голове немного прояснилось.

— У тебя одежда есть? — спросил он, обернувшись.

Женщина недоуменно уставилась на него.

— Я хочу вымыться и переодеться во что-нибудь сухое. Все равно, во что — штаны там, футболка…

— У меня вся одежда в спальне, в стенном шкафу, здесь есть только халат, такой же, как этот, — кивнула она на темно-красный махровый халат, висевший на крючке у двери, — но…

— Давай халат! — не дослушав, махнул он рукой.

— Да… сейчас, — она открыла стенной шкаф и начала рыться в лежавших там стопках разноцветного белья.

Черт с ним, пусть будет халат. Пусть будет что угодно, лишь бы побыстрее! Желание скинуть с себя наконец пропитанные сыростью и грязью тряпки и согреться под струей горячей воды стало почти невыносимым.

Нет, посмотрите-ка — эта нахалка определенно пялилась на него! Чуть ли не рот раскрыла!

Когда Рейлан начал стаскивать с себя одежду, она скромно отвернулась. Поэтому, чтобы пощадить ее нежные чувства, раздевшись и вступив в ванну, он задернул занавеску.

В первый момент от горячей воды нестерпимо защипало все ссадины и царапины, но уже через минуту стало легче. Он включил воду сильнее и блаженно замер, поводя головой, чтобы горячие струи обдавали все тело. И тут… уловил любопытный женский взгляд. Оказывается, ей достаточно было взглянуть в зеркало, закрепленное на противоположной стене, чтобы увидеть все подробности его анатомии — и сейчас эта «скромница» беззастенчиво таращилась туда!

Правда, пойманная на месте преступления, она сразу отвела глаза, но Рейлану хватило и этого!

— Слушай, дамочка! — не поворачиваясь, рявкнул он. — Может, хватит на меня глазеть?! А то ведь я тебя могу не так понять — ты у меня в два счета прямо тут на спине окажешься?! Или тебе именно этого и надо?!

— Я не глазела! — донеслось из-за занавески. — У тебя кровь на боку…

Да, отделали его изрядно. Наверное, так, без сознания, и пристрелить собирались — не думали, что он придет в себя.

Он выключил воду и немного постоял, чувствуя, как по телу стекают последние струйки воды, и собираясь с силами. Взял лежавшее на раковине полотенце…

И именно оно — нежно-голубое, мягкое и пушистое, пахнущее свежестью и цветами — вдруг доконало Рейлана. Оно показалось ему таким неправдоподобно домашним и не подходящим ко всей ситуации, что не осталось сил больше ни на что — только стоять, уткнувшись в него лицом.

Нет, вытираться он не будет, сойдет и так.

Хотел натянуть трусы, чтобы не чувствовать себя окончательно беспомощным — но и этого не стал делать.

Ничего она не глазела! Ну разве что… чуть-чуть. Прочитала недавно в журнале, что в мужчине самое сексуальное — ягодицы, и решила посмотреть на живом примере. Но ничего особо сексуального не увидела — только синяки, кровоподтеки и царапины, покрывавшие все его тело. Трудно было себе представить, что человек, избитый до такой степени, еще может двигаться.

Интересно, кто его так? Неужели полицейские?

В халате он выглядел нелепо: из-под зеленой атласной ленточки, украшавшей нижний край, торчали волосатые ноги с распухшими красными ступнями, а полы еле сходились на груди. Грейс с трудом сдержалась, чтобы не захихикать.

Но тут он снова потянул за цепочку и сказал:

— Пошли. Где у тебя спальня?

Эти наручники — просто мания у него какая-то! Сколько можно?! И он что, не понимает, что человеку нужно, простите, сходить в туалет?!

Очевидно, этот тип неправильно понял причину ее задержки и медленно, словно через силу, повторил:

— Пошли. Не бойся. Я сказал — я тебе ничего не сделаю. Мне нужно отсидеться. Пару дней. Пока не перестанут искать. Потом я уйду.

Пару дней?! И все это время он собирается водить ее за собой вот так, на цепочке? Не давая ни помыться, ни попить кофе, ни переодеться, ни покормить котов?!